- Ну, зато Ванька его не пожалеет, - Трифон Иванович подозвал холопа, и тот, спешившись, с готовностью стал рядом. - Мы уж и дерево для него присмотрели.
- Хватит, господа! - Хилков вышел вперед. - Вы сами не понимаете, что творите! Мы - посланные государя, вы понимаете? Если мы не вернемся, сюда пришлют других, и не пять человек их будет, а полсотни, сотня стрельцов - так что вам не поздоровится!
- Нам не поздоровится? А нам-то почему? Вас убили люди Сидорки, а мы перебили их и его заодно, и тем восстановили справедливость, - отозвался Трифон Иванович. - Собственно, сразу надо было так поступить, да что-то я призадумался. Ну, а коли и воевода меня понимает - стало быть, правда на моей стороне! Кончайте с ними, ребята! - обратился он к своим людям.
Хилков затравленно оглянулся. С одной стороны был ров, с другой подступали люди Рощина.
- Сидор, на тебя одна надежда! - обратился он к пленнику. - Зови своих людей!
- Да у меня люди не только там, - улыбнулся тот и вдруг, вложив в рот два пальца, протяжно засвистел.
За воротами послышался какой-то гул, и в то же время стрельба и свист стрел донеслись с другой стороны.
- Бегите, хлопцы! - крикнул Сидор.
Люди его, шедшие позади людей боярина, обстреляв противника, развернулись и дали деру в ближайший лес. Трифон Иванович погнался за ними, а воевода уже исчез из ворот, которые со скрипом открылись.
- За мной! - Хилков помчался к спасительным воротам, за ним - стрельцы, Матвей и Сидор.
За воротами открылась причина происшедшего: двое посадских держали воеводу за руки, еще двое рогатинами грозили воротным ратникам, и, наконец, двое последних услужливо открыли своему предводителю вход.
- Ах ты ж, мерзавец! - воевода рвался вцепиться Сидору в горло, но его держали крепко.
- Ратников отпустите, они люди подневольные, - грустно сказал Сидор. - Решать теперь надо, что делать будем.
- Нет у тебя и твоих людей другого выхода, - обратился к нему Хилков, - кроме как с нами на Москву идти.
- Это чтобы вас охранять? - скривился Рябой.
- Он прав, - поддержал товарища Матвей. - Тут вы будете вечно на ножах. А мы в Москву заберем и воеводу, там с ним поступят по справедливости. А сюда нового пришлют. А вы, уж коли готовы бороться за нее, за справедливость - так что бы не делать это по правилам? Я предлагал тебе пойти в стрельцы. Вот и записывайтесь, будете новой полусотней.
- Ну, тут сразу не решишь, - покачал головой Сидор. - С народом посоветоваться надо. Вы как, народ?
- А что? - отозвался один из тех, что стояли возле него. - Как ты скажешь, то и ладно.
- Да, родных да близких у меня не осталось, можно и в Москву, - поддержал другой.
- Ну, так вы передайте там, чтобы собрались, где условлено, - Сидор спешился. - А чтобы воеводу на Москву доставить, это я завсегда! Даже самому не жалко в петле болтаться - если он рядом висеть будет!
- Тогда выступаем немедленно, - Хилков прошелся по посаду до ворот острога, заколотил в них.
- Воевода ваш задержан и будет доставлен в столицу, - объявил он изумленному стрельцу. - До присылки нового воеводы старшим в крепости будет голова первого десятка стрельцов. Как там его? Петр Антипов. Блюсти порядок, службу нести исправно, - и, развернувшись, махнул рукой собравшимся:
- Можем отправляться.
Из города их вышло почти два десятка. Раненого стрельца уложили на подводу, предоставленную сердобольными посадскими, у них же удалось запастись снедью на дорогу. Хилков с Матвеем ехали впереди, Сидор распоряжался своими.
- А не боишься, что удерет? - Иван качнул головой в сторону Рябого.
- Нет. Не век же ему разбойником быть? Может и послужить.
- А что мы дома начальству докладывать будем?
- Да то и доложим. Что первая челобитная, на воеводу, была правдой, а вторая, от самого воеводы - враньем. Вот, и воеводу доставили, как главного виновника.
По дороге к ним присоединялись новые люди, и к тому селению, где они останавливались по дороге сюда, подошла уже почти полусотня.
- А с Сидором-то что делать будем? Куда там на Москве эти разбойничьи хари? Или ты думаешь, они о своих делах забудут, начнут приказам подчиняться?
- Ты глянь, как они сейчас подчиняются! - Матвей указал на почти безукоризненный порядок, царивший в войске Рябого.
- Ну, а что делать с теми, кого он грабил? Они ведь тоже могут до царя дойти!
- Но ведь Сидор прав! Нельзя недоимки выбивать после ратного разорения, всегда после военных лет дают время, чтобы в себя прийти, а долги прощают!
- А как с купцами быть? Они-то тут причем?
Матвей смущенно замолчал.
- Да, с купцами это он дал маху, - признал он. - Но, может, вернет им награбленное - и разойдутся полюбовно?
Он повернул коня и поехал к Сидору.
- Слушай, - начал он, смущаясь. - Чтобы правда забыли все, что ты тут натворил - ты бы вернул награбленное?
- А, и ты туда же? - нахмурился Сидор. - Тоже чужого добра захотелось?
- Да не мне! Что ты тут со своими местными владельцами не поделил - это ваше дело. А вот с купцами неудобно получилось. Они ведь могут и выше пожаловаться!
- С купцами-то? Да; но нечего им цены задирать, когда у людей есть нечего. Они себя не обидят, не переживай. Что двух купчин их навара лишил - за то я и ответить готов.
- Только ли двух? - не поверил Матвей. - Других твоих недоброжелателей на Москве не встретим?
- Да кто ж их знает? Но коли встретим - договорюсь с ними как-нибудь. Это тебе не Трифон Иванович... А вот и он, легок на помине!
На холме рядом с дорогой застыл отряд боярина, точно провожал уходящего врага.
- Ну, прощай, приятель! - Сидор махнул рукой, и тут же с холма прозвучал залп.
Несколько человек упало. Должно быть, от отчаяния, что враг уходит навсегда, Трифон Иванович отдал приказ, бросив своих людей в безнадежный бой.
Матвей помчался было строить ратников, как учили - но почувствовал, что его тоже неудержимо клонит куда-то вбок, и выпал из седла...
... Пришел он в себя в доме старосты. Над ним склонились сам староста, Иван Хилков и Сидор Рябой. Глаза у всех были тревожными.
- Ты, получается, мне второй раз жизнь спас, - пробормотал Рябой, заметив, что Матвей пришел в себя. - Друг мой Трифон Иванович в меня ведь целил, когда ты передо мной проскакал и пулю его в себя принял.
- Это я не нарочно, - попытался улыбнуться Матвей, но улыбка вышла жалкой.
- Ребро сломано, - заметил Хилков.
- А что Трифон?
- Удрал, что ему будет? - отмахнулся Сидор. - Но ты не волнуйся. Я новому воеводе обскажу, что да как.
- А зачем далеко ходить? - вдруг замер Хилков. - Не надо тебе на Москву ехать. Мы обо всем доложим. Людей сейчас везде не хватает, а ты ведь местный? Я, как боярин, могу тебя сделать дворянином. Пошлю Шеину на утверждение, а он, думаю, не откажет, когда мы ему все расскажем. Так что будет тебе грамота, - он подозвал старосту с требованием чернил и бумаги, - от царского приказа, что ты назначаешься воеводой Тамбова. Ну, а уж как себя поставишь - от тебя зависит.
Сидор недоверчиво поглядел на боярина, но тот уже лихо строчил грамоту. Хилков вообще не любил пользоваться услугами писарей, считая их безграмотными лодырями, и обычно писал сам.
- Ну, вот, - он протянул лист бывшему разбойнику. - Со своими недругами сам теперь разбирайся. Только помни, что мы за тебя в ответе. И ежели что - можем и вернуться.
Матвей смог, наконец, изобразить улыбку и подмигнул Рябому.