- Мне тоже этот день запомнился… Он был таким... сладким…
- Ты сейчас говоришь про настоящую сладость? – почему-то мне показалось, что он имеет ввиду совсем другое. Ведь именно в этот день… Вернее в эту ночь… мы с Джаном…
- Кто знает… – улыбаясь, Джан подмигнул мне, от чего вся загадочность слетела с него, и я теперь точно была уверена, что речь шла именно о той ночи.
- А знаешь, ведь всего этого могло и не случиться – неожиданная мысль поразила меня. – Тогда, все были против, и я почти сдалась, почти отказалась от мысли ехать.
- Хорошо, что ты не передумала… – Джан не отрывал взгляда от фотографии смеющейся меня. Это было очень странно… увидеть себя со стороны, его глазами… Почувствовать то, что чувствовал он.
- Что бы с нами случилось, если бы мы не встретились в Дели?
- Мы бы встретились в другом месте – уверенно заявил Джан, и я поверила ему. Действительно, мы бы встретились в другом месте, неважно, где и когда. Но мы бы обязательно встретились.
Я снова перелистнула страницу и увидела себя во дворе общины. Даже не представляю, когда он сфотографировал меня… Хотя, тогда я переживала такие эмоции и чувства, что с трудом соображала.
- Я хочу написать книгу про общину и Гуру – неожиданно даже для себя самой выпалила я и поняла, что именно этого и хочу. Получив пару дней назад несколько экземпляров своей новой книги, я не испытала радости. Да и все книги, которые я писала, писала через боль… Но теперь она прошла, мое одиночество закончилось… И сейчас мне хотелось рассказать всем еще об одной боли и одиночестве. О настоящем одиночестве… о людях запертых в стенах общины... о душах запертых в чужих телах.
- Это отличная идея! – Джан все понял. Ему не нужны были слова, он и без них понял о чем я думала. – Только надо получить разрешение от Гуру.
- Джан! – сейчас, в эту самую минуту я вернулась на несколько лет назад, в то время, когда решила написать свою первую книгу. Я испытывала те же чувства, то же возбуждение и трепет… Только на этот раз я хотела, чтобы он был рядом со мной, чтобы мы вместе сделали эту работу… нашу первую совместную работу – Когда я закончу книгу, ты отвезешь рукопись ему и пусть он решит ее судьбу. Если Гуру захочет, мы опубликуем эту книгу, а если нет, пусть сожжет ее сам. А ты… Может быть, в случае согласия он позволит тебе сделать несколько снимков? Как думаешь?
Джан смотрел на меня очень странно, очень особенно. В его глазах отражались огоньки неоновых лампочек и от этого они пылали огнем.
- Когда мы улетали из Индии, я принял решение, что когда-нибудь обязательно вернусь туда, и сделаю снимки общины. Санем, ты сейчас озвучила мою мечту. Я очень хочу сделать выставку хиджр.
- Значит ты это обязательно сделаешь! Ты сможешь его убедить – я сдалась... Слезы покатились по щекам и я их даже не пыталась сдержать. Оказывается, подсознательно я очень переживала, что Джан перегорел и больше не думал о фотографии. Я боялась, что стала причиной, по которой ему пришлось отказаться от дела всей его жизни. И теперь, услышав от него эти слова, почувствовала облегчение, как будто с моей души сняли груз.
- Я думаю, что мы могли бы поехать вместе. – Джан пытался вытереть мне слезы, но потом оставил бесполезные попытки и просто прижал меня к себе. Я бы очень хотела поехать вместе с ним, но это теперь невозможно. Пока дети немного не подрастут, я буду с ними дома… Мы втроем будем ждать его возвращения из поездок, и теперь я точно знаю, что их будет много. Я не позволю ему отказаться от того, что делало его Джаном Дивитом, настоящим Альбатросом. Я буду «бороться» с ним до последнего!
- Я не смогу оставить малышей, поэтому тебе придется ехать одному. А мы будем ждать тебя дома. Скучать по тебе, сходить с ума от тоски – я посмотрела на него и с удивлением поняла, что не чувствую печали по этому поводу. Да, я буду скучать, буду сходить с ума, но все равно буду счастлива за него.
- Я понял, любимая… – он не знал что сказать, и я его прекрасно понимала. То, что сейчас межу нами происходило было чем-то особенным. Пусть сейчас мы оба не знали как назвать происходящее, но я уверена, что оба понимали важность этого момента. – Сделаем как ты скажешь…
- Знаешь, сегодня самый счастливый день моего рождения. Я его немного боялась, потому что каждый раз у нас разыгрывается какая-то драма. Но сейчас я уверена, что все будет хорошо. Я должна избавиться от ненужных страхов.
- Санем, ты можешь быть уверена в том, что я никогда больше не обижу тебя.
- Я в этом уверена – не задумываясь ответила я. – С днем рождения меня!
- С днем рождения, любимая!
Джан
Сегодня нас ждал тяжелый день, вся родня собиралась у нас дома. Санем досыпала последние спокойные минуты, а я сидел рядом и не мог оставить ее. Не знаю почему, но после того, как она вчера ночью призналась, что боялась этого дня, я тоже почувствовал страх. Я чувствовал, что сегодня что-то произойдет, поэтому хотел быть рядом с ней.
- Доброе утро – сонно пробормотала она, потягиваясь настолько, насколько ей позволял ставший за одну ночь огромным живот. Футболка, кстати моя, задралась и я увидел, как маленькая ножка стукнулась о стенку своего «домика» и сразу же исчезла. Наклонившись, я прижался губами к тому самому месту и через пару секунд почувствовал еще один толчок. Проложив дорожку из поцелуев, я переместила к другой половинке живота и моя малышка Атеш не заставила меня ждать, толкнув ножкой. Откуда я знал, что это она? Да потому, что ее движения всегда были легкими, едва уловимыми, в отличии от движений ее брата. Дениз делал все резко, уверенно, «громко» заявляя о себе. Я каждый раз вспоминал слова Санем и удивлялся, насколько точно она его тогда описала: «Дениз такой энергичный, все время ищет приключения. Жуткий воображала…Думает, что умнее и красивее всех на свете. Но он очень добрый и отзывчивый мальчик».
- Почему ты улыбаешься? – спросила она, почувствовав мою улыбку.
- Малышка Атеш такая нежная, ее толчки всегда еле чувствуются.
- Зато твой сын с утра барабанит меня по животу, пытаясь разбудить – проворчала она с нескрываемой любовью и нежностью к нашему маленькому сынишке. – И что это у вас за привычка такая, будить меня!
Неожиданно в моей памяти всплыл то ли сон, то ли ведение… Во рту пересохло от этого воспоминания, как я мог забыть про него!
- Ты помнишь тот день, в имении сестры Мехрибан, после пожара. Я спал на террасе, а ты сидела внизу с детьми.
- Помню. Как я могу забыть ужас, который пережила тогда…
- В то утро я видел сон… Я забыл об этом, но сейчас вдруг вспомнил… Мы спали на огромной кровати. Между нами лежала наша младшая дочь, малышка Йилдыз. А двое разбойников, Дениз и Атеш, прибежали и налетели как настоящий ураган. Я не хотел, чтобы детская возня разбудила тебя, поэтому предложил им приготовить шоколадные блины с шоколадным соусом. Я помню это чувство, как мне не хотелось оставлять тебя, но будить не хотелось еще больше. Поэтому я увел детей, а они шли за мной и перебивая друг друга, во всех красках расписывали мне, как ты рассердишься на нас, когда обнаружишь, что мы едим нездоровую еду. Санем, я тогда даже не знал, о том что ты тоже хочешь троих детей.
Я испытывал очень странное чувство. Как будто тогда я и правда заглянул в свое будущее. В то время, когда думал, что моя жизнь пуста и нет никакой надежды, Санем и дети пришли ко мне во сне. Я тогда этого не поняла, но они пытались мне сказать, что все будет хорошо, что впереди меня ждет огромное счастье.
Санем посмотрела на меня полными слез глазами и неожиданно заявила:
- Надеюсь, ты догадался оставить мне немного блинов.
- Единственная моя… Ты самая неромантичная женщина на земле, и я люблю тебя за это еще больше!
- Я знаю – засмеялась она, не сдерживая уже слез. – Значит ты их видел?
- Да, только вот забыл про это… А сейчас вспомнил…
- Хорошо, что ты это вспомнил. – Неожиданно она отстранилась и посмотрела на меня расширенными от ужаса глазами – Джаааан, гости!