- И мне страшно – вздохнула я и попыталась улыбнуться – давай бояться вместе.
- Единственная моя, с тобой я готов разделить все, даже страх – в голосе Джана слышалась улыбка. Не таким я представляла этот день, но даже за это я была благодарна Всевышнему. Наша с Джаном любовь к детям такая огромная, что не позволит ничему плохому случится, она защитит наших малышей.
Я проснулась резко, как от толчка. В палате было темно, горел только маленький ночник на журнальном столике. Джана не было, я это поняла еще не открывая глаз. Зато передо мной сидела Лейла, уткнувшись в свой телефон. Я попробовала встать, но резкая боль будто разрезала живот пополам, и я рухнула обратно, беспомощно застонав.
- Санем, сестренка… – Лейла обеспокоено кинулась ко мне – Как ты?
- Где Джан?
- Он здесь, сейчас подойдет. Как ты себя чувствуешь? – я смотрела на нее и удивлялась, почему она задает мне этот вопрос. Неужели сама не видит, как я?!
- Лейла, как я могу себя чувствовать?! Я беспомощна, не могу даже пошевелиться, а этажом ниже моя дочь борется за свою жизнь?
- Сестренка, мне кажется ты немного преувеличила!
- Что? Если бы ты только могла увидеть ее… – голос сорвался и слезы снова побежали по щекам.
- Я ее видела. Она пока слабенькая, но поверь, все будет хорошо.
- Где Джан? – я не хотела слушать ее. Она так говорит, потому что это не ее дочь! Я хотела, чтобы рядом был Джан, только он может понять меня.
- Он сейчас подойдет. Я написала ему…
- Почему он меня оставил? Он же обещал…
- Не делай поспешных выводов… – начала свои нравоучения Лейла, но вовремя заткнулась, потому что я не была сейчас настроена выслушивать ее.
- Санем, я здесь – Джан ворвался в палату как ураган.
- Отведи меня к детям! – я потянула к нему руку, чтобы он помог мне встать.
- Сейчас, любимая. Только сделаем тебе обезболивающий укол и спустимся вниз.
- Не хочу ничего, просто отведи меня …. – но медсестра уже вколола мне лекарство. Не дожидаясь, пока оно подействует, я спустилась вниз. Теперь я поняла, почему Джан меня оставил одну в палате. Он уговорил доктора расположить кувезы так, чтобы у меня был доступ к обоим детям сразу. Именно этим он и занимался…
- Джан… – я не знала что ему сказать. Моя любовь к этому мужчине росла с каждой минутой, с каждым моим вздохом.
- Пойдем, тебя ждет еще один сюрприз – улыбнулся Джан.
Я подошла к детям и первым делом мои глаза убежали в сторону Атеш. Малышка лежала все также в проводах и трубках, но выглядела уже не такой пугающе синей. Я посмотрела на Джана, пытаясь сдержать слезы. Это был не сюрприз, для меня это было настоящее чудо.
- Доктор снял с нее маску, чтобы проверить может ли она дышать самостоятельно. И она смогла – мой любимый не мог скрыть дрожь в голосе.
- А почему она снова с трубкой? – я слизывала языком слезы, потому что мои руки были заняты. Я просунула их в кувезы и накрыла животики моих малышей. Дениз недовольно задергал ножками и уже привычно завопил. Малышка Атеш тоже дернулась, но у нее было намного меньше сил, чем у брата.
- Доктор сказал, что будет каждый час проверять ее. Если малышка справится, завтра он освободит ее от трубки – Джан прижался к моей спине и обнял меня сзади.
- Это такое непонятное чувство, когда я к ним прикасаюсь – призналась я не зная, как объяснить то, то что я чувствовала в эту минуту. Это было больше, чем нежность, больше, чем трепет или любовь. Это чувство было особенным, еще не до конца мною понятым.
- А я их боюсь – шепотом признался Джан, осторожно просовывая руку к ножкам Дениза. – Они такие маленькие. Особенно Атеш.
- Джан, ведь все будет хорошо?
- Обязательно будет! – я почувствовала его губы у себя за ухом. Сейчас мне было спокойной. Когда со мной Джан и дети, жизнь не кажется такой сложной и непредсказуемой. – Скажу кое-что?
- Скажи – эта его фраза всегда вызывала у меня улыбку.
- Мне всегда казалось, что я неполноценный… Всегда чего-то не хватало в моей жизни…
- А теперь как будто заполнилась твоя жизнь, да? – я чувствовала тоже самое. Как будто с появлением малышей моя жизнь стала полной, наполнилась смыслом.
- Точно так – улыбнулся Джан, и я почувствовала его улыбку на затылке.
- Когда ты улыбаешься моя надежда оживает – я была уверена, что Джан это и так знает, но мне хотелось сказать ему об этом еще раз. Я хотела чтобы он знал – он моя сила, моя душа. Без него нет смысла в моей жизни, также как и без детей. Какой же я была глупой думая, что когда появится ребенок, Джан меня забудет. Теперь я точно понимала, что это невозможно – Знаешь, я ведь очень боялась, что дети вытеснят нас из нашей привычной жизни. И только сейчас, глядя на них я понимаю, что все наоборот… Они дополнили нашу жизнь и сделали ее полноценной. Джан они еще больше связали нас, потому что раньше были я и ты, по отдельности, понимаешь! А теперь мы с тобой в них, в наших детях и это навсегда!
- Я люблю тебя, Санем. И детей люблю. Мне даже кажется, что я их всю свою жизнь любил, только не понимал этого.
- Мне тоже – моя жизнь налаживалась, я была в этом уверена. С малышкой все будет хорошо, мое сердце так чувствует! Джан рядом и наша любовь с появлением детей изменилась, стала еще сильнее. Мы с ним стали еще ближе, еще лучше понимали друг друга… Только бы набраться терпения, чтобы не сойти с ума в ожидании назначенного часа… Часа, когда наши малыши будут рядом с нами… Часа, когда мы вернемся домой и будем там очень счастливы…
Два месяца спустя...
Джан
Малышка пищала как голодный котенок, требуя еды. Я слышал торопливые шаги Санем на лестнице, она старалась изо всех сил.
- Потерпи, малышка – я вытащил ее из люльки и уложил себе на согнутую руку – Мама уже рядом…
Атеш смотрела на меня невидящим взглядом и молча открывала рот. На самом деле она пищала очень-очень тихо, мы с Санем один раз прислушались и даже услышали этот едва уловимый звук, который она выпускала из маленького ротика. В отличии от брата, она не любила устраивать истерик, если кто-то брал ее на руки. Дениз же наоборот, почувствовав внимание мамы или папы распалялся еще больше.
- Я уже здесь – ворвалась в комнату моя любимая, и сунув мне бутылочку в руки, пошла кормить главного крикуна Дениза Дивита. – Ну что случилось? Мамочка задержалась всего на минуточку… Какой же ты нетерпеливый, какой капризный ребенок! Весь в папу…
Санем мило ворковала с сыном, совершенно не стесняясь «обзывать» меня капризным. Я непроизвольно улыбнулся, услышав ее слова. Видимо это способность списывать все «плохое» на меня, а хорошее приписывать себе, передалось ей от матери. Меня ужасно веселила эта игра, мне нравилось быть объектом ее подколов.
Малышка пискнула, «потеряв» еду. Я поправил бутылочку, и она довольно зачмокала, пытаясь высосать смесь и тратя на это все силы. Наевшись, она довольно вздохнула и закрыла глаза. Атеш все еще была слабее брата, но я знал, что когда она подрастет и окрепнет, все наверстает и отставит его далеко позади. Я прислонил ее к своему плечу, как меня учила мама Мевкибе и слегка постукивал по спинке. Сейчас я уже не боялся малышки, даже привык к ней. Теперь я мог спокойной помогать Санем купать ее, кормить и даже менял подгузник. А всего пару месяцев назад я немел, когда она оказывалась у меня на руках.
Я был на грани паники, когда Санем в первый раз сказала мне «Хочешь ее подержать? Это не страшно!». Мне было очень страшно, особенно за Атеш. Она была такой маленькой и хрупкой, что я боялся даже прикоснуться к ней, не то что взять на руки. Но Санем просто вложила мне малышку в руки и отошла, чтобы я не смог вернуть ее обратно. Но я бы и не смог. Это невесомое, крохотное тельце, практически умещавшееся у меня на ладони, с первых же секунд отвоевала для себя место в моем сердце, на моей руке, на моей груди, в моей жизни. Я понимал, что никогда больше не смогу расстаться со своей любимой дочуркой.
Санем подошла к нам и поправила малышку, уложив ее мне на руку, пристроив маленькую головку на сгибе. Атеш раскрыла свой маленький ротик, и, то ли зевнув, то ли тихо пискнув, снова закрыла его. Я протянул руку, чтобы поправить ей голову, но она не дала мне это сделать, ухватив за палец.