— Знаешь, когда человек плачет, если первая слеза упадет из левого глаза, то он плачет от печали. А если из правого — то от счастья. Я сейчас точно плачу правым глазом.
Джан тихо засмеялся, поворачиваясь ко мне и внимательно глядя мне в глаза. Я спрятала лицо на его груди и глубоко вдохнула его аромат:
— Сегодня был хороший день, — почему-то голос мой звучал очень тихо. Также тихо, как и его собственный.
— Я ни за что не хотел бы забыть этот день –признался Джан и у меня сжалось сердце.
Я потянулась к его губам, и он встретил меня на полпути. Как же это замечательно ощущать на губах его поцелуи.
— Санем, — Джан оторвался от моих губ — ты хочешь, чтобы я переехал в другой номер?
— Нет! — я схватилась за него с такой силой, что если бы он даже захотел, не смог бы оторваться от меня.
— Тогда, ты же понимаешь, что, находясь рядом с тобой, я не смогу держаться подальше от тебя.
— Джан Дивит, я совсем не хочу, чтобы ты держался подальше от меня.
Я на самом деле этого не хотела. Я хотела наконец-то стать с ним единым целым, соединиться с ним не только мыслями и сердцем, но и душой и телом. Это были последние связанные мысли, которые в этот вечер появились в моей голове. Потому что дальше был огонь, который Джан разжигал во мне, и я сгорала в нем вместе со всеми мыслями, чувствами и ощущениями.
Комментарий к Обожаю тебя... Дорогие друзья! Прошу прощения, что заставила долго ждать, но я не могу ничего поделать, неделя выдалась очень загруженная. Надеюсь вам понравится и приятного чтения! ))
====== Моя Санем... ======
Джан
— Джан Дивит, я совсем не хочу, чтобы ты держался подальше от меня, — я не сомневался в своей девочке, я знал, что она так ответит, но все же, в те несколько секунд, которые она молчала, я испытал панику. Я не знал, где взять силы и выдержки, чтобы держаться подальше от нее, если она этого попросит. Но она не попросила, а наоборот.
В огромном махровом халате, который на три размера был ей велик, с собранными на макушке волосами Санем выглядела совсем юной и такой хрупкой. Она смотрела мне в глаза так насторожено, с такой опаской, будто боялась, что я сейчас возьму и уйду. Глупышка, неужели она не видит, что я теряю последние капли воли находясь рядом с ней. Только тем, что так заглядывает мне в глаза, прижимает свою маленькую ладошку к моей груди, она лишает меня способности думать, говорить и двигаться.
Я снова утонул в ее глазах, как, впрочем, и всегда. Стоило только посмотреть в них и оторваться уже не было сил. Она подняла руку и погладила меня по щеке, от чего в груди разлилось тепло.
-Ты останешься? – настороженно спросила Санем.
Я не стал отвечать ей, просто наклонился и поцеловал ее долгим поцелуем, от которого у нее закружилась голова и она вцепилась в мои плечи, пытаясь удержать равновесие. Отстранившись от нее на пару секунд, я позволил ей набрать воздух в легкие, и снова впился в ее слегка припухшие влажные губы.
С трудом оторвавшись от нее, я взял ее лицо в ладони и заставил посмотреть мне в глаза. Санем пыталась сфокусировать взгляд на мне, но у нее это получалось с трудом. Как же мне нравилось видеть ее такой, потерявшей голову от моих ласк, задыхающуюся от поцелуев.
Я любовался ею, и это приносило мне такое наслаждение, какое я не испытывал даже во время близости с другими женщинами. Меня мучил один вопрос, как я смог жить вдали от нее все эти годы? Как я мог забыть вкус ее губ, нежность ее рук, ее аромат, ее голос. За последние несколько дней я очень часто спрашивал себя об этом, но ответа не находил. И сейчас у меня не было ответа. В моей голове не осталось никаких мыслей кроме одной, «это моя женщина и она мне нужна, только она»!
— Ты нужна мне, Санем — прошептал я, заглянув ей в глаза. — Ты нужна мне вся, целиком. Ты, твои мысли, твои привычки, твое прекрасное, сводящее с ума тело, твой аромат, который возбуждает меня до безумия. — Санем сделала попытку отвернуться, но я удержал ее. Я хотел сказать ей все это глядя в глаза, чтобы она тоже могла заглянуть в мои глаза и увидеть в них отражение моих слов, отражение себя. – Санем, я люблю тебя.
Она все-таки отвернулась от меня, не в силах побороть смущение. Глупышка, в попытке спрятаться от меня она поставила себя в очень затруднительное положение, оказавшись лицом к лицу с нашим отражением в ночном окне. Она подняла голову и поймала мой взгляд. Глаза расширились от испуга, она заметалась, хотела отвернуться, но не смогла, я ей не позволил.
— Ну уж… нет… даже… не думай… об этом, — я выдыхал ей слова прямо в шею, в перерывах между поцелуями. Я увидел, как лихорадочно бьется ее пульс и стал миллиметр за миллиметром подбираться к жилке. И вот я поймал ее, проведя по ней кончиком языка, и сразу же услышал тихий, смущенный стон Санем. Я улыбнулся, оторвался от нее, и посмотрел в стекло. Голова Санем была запрокинута, глаза закрыты, губы приоткрыты. Мне очень хотелось снова ощутить вкус ее губ, но я сдержал себя, потому что каждый поцелуй разжигал во мне огонь с такой силой, что бороться с ним становилось все сложнее и сложнее. Понимая, что сегодня Санем станет моей, я хотел подарить ей минуты блаженства, и для этого мне нужна была выдержка. Я дрожал от нетерпения и предвкушения, понимая, как это будет прекрасно. Но еще больше я испытывал трепет от осознания того, что сегодня, прямо сейчас, мне предстоит разбудить в этой умопомрачительной девушке женщину. Оказывается, это такое наслаждение будить в женщине женщину, разжигать в ней огонь, томление. Понимание того, что мне первому и единственному выпал этот шанс, лишало меня рассудка. Я снова наклонился к ее шее, на этот раз не отводя взгляд от окна и увидел, как она подалась ко мне, встречая мои поцелуи.
Я провел рукой по ее руке и, добравшись до края огромного рукава, потянул его вниз. Вырез халата оттянулся, оголяя плечо. Второй рукой я проделал тоже самое с другим рукавом и халат, упав с плеч, собрался на тонкой талии. Санем ахнула и вскинула руки, прикрывая голую грудь.
— Не прячься от меня, не нужно, — я убрал ее руки, вытянув их вдоль тела.
— Джан, я стесняюсь — пролепетала она, даже не думая жеманиться и строить из себя недотрогу. Она всегда была откровенной в описании своих чувств, и сейчас тоже прямо говорила, что чувствовала и ощущала, от чего возбуждала меня еще больше.
— Но тебе же нравится, когда я прикасаюсь к твоей груди? — я сомкнул дрожащие пальцы на упругих холмиках и слегка сжал их, отчего Санем судорожно втянула в себя воздух.
Она замерла, прислушиваясь к новым ощущениям, прислушиваясь к себе. Для усиления эффекта я зажал между пальцев крошечные бутоны ее сосков, от чего они сморщились, собрались в тугие комочки. Дрожь пробежала по ее телу, и она снова закрыла глаза, откинула голову и привалилась спиной к моей груди, полностью отдаваясь ощущениям и чувствам.
— Тебе нравится? — повторил я свой вопрос, хотя говорить уже не мог. Во рту пересохло и язык не слушался совсем.
Санем кивнула и всхлипнула, когда я чувствительнее сжал ее грудь. Поняв, что она дышит через раз, пытаясь справиться с нахлынувшими на нее новыми ощущениями, я убрал руки с ее груди, переместив их на талию. Я развязал пояс и халат упал к ее ногам, обнажая потрясающее тело. Санем приоткрыла глаза и сквозь ресницы следила за тем, как я взглядом изучаю ее тело в отражении, как я ласкаю ее грудь, как целую тонкую шею, глажу плоский живот. Я чувствовал, как она настойчиво следила за моими движениями. Наконец я поднял глаза и встретился с ней взглядом. Она улыбнулась мне в стекле, подняла руку и кончиками пальцев принялась обводить на стекле наш силуэт. Я улыбнулся в ответ, затем сделал глубокий вздох, чтобы немного успокоиться, чтобы не торопиться. Но Санем мне не оставляла ни одного шанса.
Развернувшись в моих руках, она прижалась ко мне всем телом. Сквозь тонкую ткань рубашки я чувствовал ее нежную грудь с затвердевшими сосками, к которым я хотел прикоснуться губами, узнать их вкус. Санем дрожащими пальцами расстёгивала пуговицу за пуговицей на моей рубашке. Наконец, расстегнув последнюю пуговицу она стянула с меня рубашку и отшвырнула в сторону. Избавившись от препятствия, разделяющего наши тела, она снова прижалась к моей груди и на этот раз ее тихий стон утонул в моем собственном хриплом стоне. Какими же острыми были ощущения, даже от того что мы просто стояли прижавшись друг к другу. Тело к телу, кожа к коже, сердце к сердцу.