- Легкой работы! – крикнул он и быстрыми шагами направился ко мне. – Ты решил сэкономить деньги и сам все делаешь?
Я молчал, мне было сейчас не до его шуточек:
- Ты не вовремя, Эмре. Сейчас тут работа кипит, все равно не сможем поговорить. Поезжай в офис, вечером увидимся.
- Совсем негостеприимно – пробурчал он, оглядываясь по сторонам.
- Мне сейчас не до этого – я с остервенением стучал молотком, вколачивая гвозди в доску.
- Джан – Эмре схватил меня за руку. Честно говоря, меня удивила сила, с которой он держал меня и держал до тех пор, пока я не посмотрел на него. Эмре впился взглядом в мое лицо, нахмурился и отпустив меня, будничным тоном попросил дать ему одежду.
- Зачем? – не понял я.
- Затем, что неудобно работать в пиджаке. Да и стоит он столько, что тебе и не снилось.
- Ты решил тут остаться что ли? – это совсем не входило в мои планы. Я хотел поговорить с ним, но и драгоценное время тоже не хотел тратить. До темноты нужно успеть сделать многое.
- Что тебя так удивляет? Могу я помочь своему брату или это противозаконно?
- Да, пожалуйста –кинув ему молоток, я пошел в дом. Сзади раздались торопливые шаги, он пытался меня догнать.
- Я совсем забыл какой тут огромный двор! И какой красивый вид...
- Мне казалось, что ты не любишь этот дом.
- Не люблю, то есть не любил. – Эмре налетел на меня сзади, когда я резко остановился у шкафа. Пока я искал одежду, он огляделся вокруг – Большая комната. Не великовата для тебя?
- Эта наша с Санем комната – я передал ему одежду и, мельком взглянув в его удивлённое лицо, улыбнулся.
- Что, все так серьезно?
- Даже не представляешь насколько.
- Ну тогда расскажи – в голосе Эмре послышались с детства знакомые капризные нотки. Он всегда так разговаривал, когда хотел чего-то добиться от меня. Еще и ножкой притопывал.
Когда мы снова вышли во двор, я передал его одному из рабочих, а сам ретировался в другой конец двора. Но в те редкие моменты, когда мы с Эмре оказывались рядом, он толкал меня плечом и в тысячный раз повторял «Ну расскажи же, не томи». Сегодня, сейчас я вернулся в прошлое. Увидев своего брата во дворе нашего старого дома, во мне проснулись те чувства и ощущения, которые я испытывал тогда. Как-будто мы никогда и не уезжали отсюда, как будто жили здесь с ним всегда.
Но, помимо этого, было еще что-то. Сегодня, я первый раз в жизни почувствовал, что такое братская поддержка и любовь. Ничего особенного не происходило, просто Эмре приехал сразу же, как только я попросил, не смотря на мою просьбу уйти, остался, помогал, несмотря на то что не любил ни этот дом, ни такого рода работу. Неужели мой брат почувствовал то, что я в нем нуждаюсь сейчас возможно больше, чем в ком бы то ни было? Возможно, еще в отце, но его я не хотел тревожить.
Санем
Я не сразу поехала домой, мне нужно было время, чтобы успокоиться. Родители и так волновались за меня, мне не хотелось тревожить их еще больше. Просидев на набережной несколько часов, глядя на воду, я немного успокоилась и могла уже трезво мыслить. Теперь мне не казалось таким ужасным то, что Джан попросил меня уехать. Это было правильное решение. Иначе, он не смог бы спокойно подумать, да и я страдала бы больше.
Вчера, сидя на ступеньках и прижимаясь к нему, я даже не подозревала, насколько невыполнимая задача «держать его за руку, если даже он этого не хочет». Джан был рядом, я могла до него дотронуться, но в то же время, он стал для меня таким недосягаемым, таким неприступным. Между нами мгновенно выросла глухая стена.
Весь вечер я старалась вовлечь его в разговор, задавала вопросы, рассказывала, показывала что-то. Он смотрел, слушал и даже отвечал время от времени. Но мыслями он был далеко, настолько далеко, что я не могла до него докричаться. А потом он отправил меня спать наверх, а сам остался внизу, пресекая все мои попытки пробиться к его сознанию. Я сидела всю ночь в кровати, глядя на дверь. Всю ночь он ходил из угла в угол, мерил шагами мое терпение. Сотни раз за одну ночь, я вскакивала и подбегала к двери, но не могла себя заставить выйти к нему. Я оказалась заперта в комнате его холодностью и отстраненностью.
Когда он выходил во двор, у меня начиналась паника, я вся холодела. Подбегала к окну, чтобы убедиться, внизу ли он, не собирается ли уехать. Он стоял, глядя в темноту и думал, думал, думал… Потом резко срывался и быстрыми шагами шел в дом. Мое сердце подпрыгивало от радости, начинало биться сильнее и я с надеждой смотрела на дверь, но звук шагов прерывался где-то внизу.
Да, он поступил правильно, отослав меня домой! И самое главное, я не боюсь, что он куда-то уедет, больше не боюсь. Я постараюсь приручить его, постараюсь доказать ему, что мне можно доверять, мне нужно верить. Пусть это будет сложно, я очень-очень постараюсь.
- Санем? Что случилось, дочка? – мама стояла в дверях, загораживая мне вход. Я не хотела сейчас говорить ни о чем, просто не могла. Поэтому посмотрела на нее умоляющим взглядом и попросила:
- Мама, пожалуйста, не спрашивай меня ни о чем. Можно я не буду ничего рассказывать?
Мама посмотрела на меня очень внимательно, как умеет только она, и отступив на пару шагов пропустила внутрь. Отец стоял в дверях и пристально наблюдал за тем, как я снимаю пальто, сапоги, куда-то закидываю свою сумку, долго, очень долго ищу свои тапки. Он ничего не говорил, но слова не были нужны. Я слишком хорошо знала своих родителей. Они дадут мне немного времени на то, чтобы отдышаться и потом обрушатся на меня с вопросами. Я была благодарна им за эту минуту передышки. Но я не хотела, чтобы они что-то напридумывали себе и переживали, поэтому я сразу выпалила:
- Я не ругалась с Джаном, он меня не обижал. Больше я не хочу ни о чем пока говорить. Можно?
Родители переглянулись и тяжело вздохнули:
- Конечно можно, девочка моя – мама обняла меня – Тебе не нужны объяснения для того, чтобы приходить в этот дом, в свой дом.
- Конечно, – к нам присоединился папа. – Что это за глупости! Мевкибе, давай накрывай за стол, мне скоро нужно возвращаться в магазин. Санем, пошли на кухню, дорогая.
Я обожаю своих родителей. Больше всего я люблю в них то, что они никогда не давят на меня, когда я слаба. Они чувствуют, что мне нужна поддержка и встают с обеих сторон, чтобы дать мне эту поддержку.
Я расслабилась, почувствовала себя снова маленькой девочкой. Так уютно и хорошо рядом с родителями, в своем доме, в своей комнате... Но вот только, мой дом и моя комната уже не здесь, а в другом месте. И мое сердце тоже осталось там же.
После обеда папа ушел в магазин, а мама рассказывала последние новости про соседей. Я слушала, но не слышала, не могла сосредоточиться на разговоре. Я пожирала взглядом телефон, но он молчал. Молчала и я...
- Мама, можно я пойду прилягу? – неожиданно для самой себя спросила я и, не дожидаясь ответа, встала.
- Конечно, иди. Давай я тебе помогу расстелить постель, – вызвалась мама, но я хотела как можно быстрее оказаться одна, поэтому отказалась. Поцеловав ее и обняв, я поднялась наверх. Закрыла дверь комнаты и осела прямо в дверях.
Сама не понимаю, но оглядываясь вокруг я не могла поверить, что я здесь жила и была даже счастлива. Я немного начала понимать Лейлу, которая живет теперь другой жизнью, ее дом в другом месте. Я чувствовала себя гостьей в доме, в котором выросла. А всего-то пожила пару дней в другом доме, в своем доме.
Я посмотрела на телефон, нашла в списке вызовов имя Джана, но не решилась нажать на кнопку вызова. Так и сидела уставившись на экран, пока телефон не завибрировать в руках. Я вздрогнула всем телом, сердце бешено забилось и от неожиданности я даже не успела сообразить, кто мне звонит:
- Да, сестра?
- Санем! Что случилось? Зачем Джан вытащил Эмре в такую рань?
- В смысле? – мне показалось, что Лейла очень взволнована.
- Джан позвонил, он сорвался и уехал куда-то. До сих пор его нет и на звонки тоже не отвечает. Что происходит?
- Ничего сестра, наверно он поехал к Джану. Скоро вернется, – я почувствовала облегчение оттого, что Эмре с ним. Джан не один сейчас, он с братом и возможно сможет поделиться с ним тем, чем не смог поделиться со мной. Тот факт, что Эмре до сих пор не вернулся, вселял в меня надежду, что ему удалось поговорить с Джаном, возможно даже до сих пор разговаривают.