— Посмотрите, это же Санем — услышала я возглас Моник. Ребята направились ко мне, а я, счастливо улыбаясь, сложила руки в приветствии, а потом протянула каждому маленький мешочек. Мои новые друзья смеялись и шутили, но не задерживались у входа, заходили внутрь. Среди них я разглядела пару незнакомых лиц и поняла, что те, кого мы ждали наконец-то приехали. Ну что ж. Завтра меня будет ждать кошмарный день, т.к. впереди у меня очень веселая и бессонная ночь.
Джан
— Санем джи, мы ненадолго войдем внутрь, скоро приедет жених надо все проверить. А ты оставайся тут, дочка, с Анитой и Мохитом.
Я невольно дернулся, услышав это турецкое имя. Мне сразу вспомнилась Санем, веселая, задорная и невероятно красивая. Девушка, с которой мне так и не суждено было разделить жизнь.
Это имя, мысли о ней всегда отдавались внутри меня эхом, пульсировали во мне, разносясь по всему телу болевыми волнами. Я так и не смог вспомнить ее как ни силился. Таким беспомощным и бесполезным я не чувствовал себя никогда. Каждый раз, когда она была рядом, я ловил на себе ее взгляд полный надежды. Но я не смог оправдать ее надежду, не смог ее вспомнить. Хотя я пытался, я расспрашивал о ней у Эмре и Лейлы, я перечитал несколько раз ее книгу. Были моменты, когда мне казалось, что я помню тот или иной эпизод, но это чувство быстро исчезало и на смену ему приходило отчаяние.
После аварии, я очнулся в другой жизни. В жизни, к которой я шел последние два года и, судя по всему, шел не один, а вместе с Санем. Она, возможно, ворвалась в мою жизнь как глоток свежего воздуха, и я пошел за ней. Но там в больнице, очнувшись после комы я увидел перед собой не женщину, ради которой я изменил свою жизнь.Я увидел незнакомое лицо. И все что потом произошло, все ее попытки напомнить о себе, все мои попытки вспомнить ее, все больше и больше отдаляли нас друг от друга. Мы получили обратный эффект. И возможно, она была права, когда говорила, что это пройдет, что след сотрется и останется только воспоминание. Тогда я не думал об этом, не было на это времени. Я жил в напряжении, каждое утро просыпаясь и прислушиваясь к себе, может быть именно сегодня я проснулся я прежней памятью. Но, к сожалению, она не возвращалась. И так проходил день, потом другой, третий…
И вот в один прекрасный день она ушла… Сказала, что «она этого не хочет» и ушла. Я не воспринял это всерьез, думал ей просто нужно дать время, чтобы она остыла. Ведь если верить ее же словам, она безумно любила меня. Она не могла долго находиться вдали от меня. Поэтому я был уверен, что через пару дней она вернется и мы с ней поговорим. Но она не возвращалась, в агентстве ее тоже не было, на звонки не отвечала. И вот наконец не выдержав, я поехал к ней домой.
— Джан, Санем уехала. Она хочет побыть вдали от всех и отдохнуть. Ей нужно собраться с мыслями, чтобы написать книгу.
— Но, тетя Мевкибе, как же так? А мне что делать? — я почему-то почувствовал себя брошенным, совершенно одиноким. По телу прошел озноб, ледяная волна поднялась где-то из области солнечного сплетения и докатившись до рук, осела на кончиках пальцев.
— То же, что ты делал эти несколько дней — улыбнулась она. — - Послушай, Джан, я очень люблю и ценю тебя. Ты очень хороший человек. Я была бы самой счастливой из матерей, если бы вы с Санем были вместе. Да, я не смогла вовремя понять, насколько серьезно ты вошел в жизнь Санем, а она в твою, и противилась вашему браку. Но видишь, сынок, судьба тоже против этого. Она постоянно вас разводит, заставляет страдать. Значит еще не пришло время вам быть вместе.
— Вы думаете, у нас есть еще шанс? — я на самом деле удивился уверенности этой женщины, что наша с Санем разлука временное явление.
— Послушай, Джан, ты этого не помнишь, но я однажды уже сказала тебе, что человеку очень трудно жить, если он не может найти свое место. Человеку очень тяжело найти другого человека. Но, если двое нашли друг друга, то они уже не смогут расстаться. А если расстанутся, значит они никогда и не находили друг друга.
Я открыл рот, чтобы возразить ей, но она не дала мне сказать ни слова:
— Дороги, не заканчиваются, Джан. Путь бесконечен.
Я сидел, опустив голову и думал над тем, что она говорила очень правильные слова. Она говорила слова, которые говорит любящая мать своему сыну. Сердце сжалось в груди. Моя мать, предпочла уехать и залечивать свои собственные раны, быть снова в дали от меня. Но я не удивлялся этому. Я больше удивлялся тому, как Санем удалось уговорить меня принять маму и простить.
— Моя дочь сильно страдала, Джан. Когда ты уехал, она рассыпалась, была уничтожена, но ты не вини себя в этом. Не ты один виноват, мы с твоей мамой тоже сильно постарались доставить вам неприятности. — она похлопала меня по руке — Джан, возможно, вам не суждено быть вместе, поэтому и столько препятствий на пути. Но нам этого не дано знать, время все расставит по местам.
— Вы так думаете? — я не знал, что ей ответить. Мне сложно было принять то, что она говорила потому, что я не понимал, хочу ли этого. — Я меньше всего хочу, чтобы Санем страдала.
— Хм… — она погладила меня по щеке — иногда, когда что-то не получается, нужно отпустить. Иначе не избежать беды. Вы бились как птицы в клетке, пытаясь выбраться оттуда. Но кому вы сделали хуже? Дай время ей, Джан. И себе тоже дай время. Займитесь каждый своей жизнью. А я тебе даю материнское слово, что мы больше не будем вмешиваться в ваши дела и примем любое ваше решение.
После разговора с мамой Санем, я немного успокоился, но ненадолго. Через пару дней у меня снова началась паника, я не мог найти себе места. Но самое главное, я не мог понять, почему так на все реагирую. Ведь Санем поступила правильно, она нашла единственный правильный выход для нас двоих. Но я не хотел этого принимать. Наверно мой эгоизм не давал мне трезво оценить ситуацию. Мне нужна была Санем, рядом и прямо сейчас. А что будет дальше, я не думал об этом.
Я метался как раненый зверь, и никак не мог успокоиться. Мне никто не хотел говорить, как найти Санем, куда она уехала. Но все вокруг меня точно знали, где она. Я в этом был убежден. Это был просто заговор против меня. Но сказать мне было нечего потому, что я это заслужил, я не должен был так поступить с бедной девушкой, она оказалась просто жертва обстоятельств.
Через несколько дней я понял, насколько мудрой оказалась эта девочка, бросив меня и уехав. В минуты, когда я оставался один и силился вспомнить ее, я понимал, насколько она для меня чужая и далекая. Я не мог поверить, что смог сблизиться и полюбить ее. Нет, она замечательная девушка, умная, талантливая, особенная. Но мы с ней совершенно из разных миров. Она домашняя девушка, которая до сих пор отчитывается перед родителями куда и с кем ходит. А я человек, привыкший к свободе, ценивший свободу. Она чудачка, спонтанная и непредсказуемая, неконтролируемая. А я люблю когда все под контролем.
Я не мог оставаться в Стамбуле, я не мог там дышать. Поэтому с радостью принял предложение Айче о восхождении на Эверест. Сначала планировали в поехать в Пакистан, но возникли проблемы с визами и мы решили поехать в Непал. Но на первой же точке и отстал от группы и уехал, потому что назойливое внимание Айче меня очень нервировало. Мне не хотелось никаких отношений, я еще не мог осознать, что в моей жизни нет больше Полен. Не смог осознать, что в моей жизни была и уже нет Санем. И теперь за мной охотилась Айче открыто шла в наступление. А я не был в настроении поддерживать ее игру, мне хотелось покоя. Я уехал в Катманду и изо дня в день бесцельно бродил по городу, ожидая индийскую визу. Как только моя электронная виза была готова, я взял билет на ближайший рейс и улетел в Патну. Три месяца я разъезжал по Бехару, пока не закончилась виза и мне не пришлось вернуться в Стамбул.
В Стамбуле меня ждали хорошие новости. Как оказалось, Метин все же добился от Ассоциации восстановления моей лицензии профессионального фотографа-документалиста. Я был счастлив, что снова могу представлять свою страну в этой международной организации, что я снова смогу ездить по миру и фотографировать, освещать малоизвестные события и социальные проблемы. Наконец выйдет моя фотосессия, которую я отснял в Камбоджа, в лагере беженцев. Моя жизнь возвращалась на круги своя.