- Ну что ж, дети, нам уже пора собираться. Джан, ты хотел поговорить со мной?
- Да отец, давай пройдем в дом.
- Сынок, успокойся, – едва дождавшись, когда за нами закрылась дверь отец схватил меня за плечи – Я не знаю, что там у вас за дела, но не позволяй своей злости и упрямству бросить тень на ваше счастье. А то, что вы здесь счастливы видно невооружённым взглядом.
- Отец…
- Джаан! – он сжал пальцы и встряхнул меня – Спокойно, освободи разум от гнева, чтобы снова не наломать дров. Спокойно – повторил он и улыбнулся. Я закрыл глаза, глубоко вздохнул в попытке успокоиться.
- Хорошо, отец. Извини – я налил себе виски и осушил стакан залпом. – Ты прав, сейчас совсем не время.
- Правильно! Вот это мой сын! – он похлопал меня по плечу – Говори, что ты хотел мне сказать?
– Отец, я забрал Санем из дома с условием, что через две недели приду вместе с тобой просить ее руки.
- Конечно, сынок. Буду счастлив, просить ее руки для тебя.
- Тогда, на следующей неделе не планируй ничего.
- Хорошо, мой лев. Ты скажи, когда буду нужен, и я приеду.
Я замолчал, не зная как начать разговор, как спросить то, что хотел спросить. Мне не хотелось затрагивать эту тему, но и обойти ее уже не мог.
- Скажи мне – набравшись храбрости спроси – почему ты позволил ей забрать Эмре?
Отец не удивился моему вопросу, как будто ждал его. Он подошел к окну и задумался, наблюдая за беседкой.
- Я сам у себя спрашивал почему. Наверно я настолько был ослеплен страхом, что готов был на любую уступку.
- Чего ты боялся?
- Не знаю, как это объяснить. – Он снова замолчал, пытаясь подобрать слова. Ему было трудно говорить на эту тему, но, мне кажется, он понял, что избежать разговора больше не удастся. Он каждый раз отшучивался, отговаривался, менял тему. Всегда. Но не сейчас. – Когда она объявила, что хочет развода и собирается уехать, я запаниковал. Ужасно испугался, что она заберет тебя.
- Какая разница, забрала бы меня или Эмре? Мы оба были твоими детьми.
- Не знаю, не могу объяснить и до сих пор чувствую вину перед Эмре. До сих пор не могу простить себе то, как он поступил с тобой. Это полностью моя ответственность, Джан.
- Сейчас речь не об этом, – я уже закрыл эту тему и не хотел вновь возвращаться к ней. Она меня больше не волновала. – Мы все виноваты в том, что упустили Эмре. Каждый из нас был занят собственными обидами и проблемами. За всем этим, мы забыли о том, что самым ранимым, самым хрупким и нуждающимся во всех нас был Эмре.
Он молча смотрел на меня, думая о чем-то. Потом подошел вплотную ко мне и глядя в глаза сказал:
- Я боялся потерять Тебя. – Он поднял руку, призывая меня замолчать – Подожди, раз мы коснулись этой темы, дай мне сказать. Понимаешь, ты появился в моей жизни тогда, когда я думал, что у меня нет причин больше жить. Я знаю, с тобой я могу говорить обо всем прямо, поэтому скажу так: этот период был самым черным в моей жизни. Я жил с Хюмой, но любил другую женщину, по крайней мере тогда я был уверен в этом. Я чувствовал себя виноватым перед Мехрибан, за то, что оказался слабым и трусливым, чтобы бороться за нашу любовь. Я чувствовал себя виноватым перед Хюмой, за то, что не мог полюбить ее и дать ей то, чего она от меня ждала. Хотя позже я понял, что ей-то как раз я дал именно то, что ей нужно было. Деньги. Больше от меня она ничего не хотела, чувства уж точно ее не волновали. Я разрывался между ними, сгорал от сожаления и чувства вины. А когда Хюма сообщила о том, что беременна я готов был броситься под поезд. Серьезно. Ее постоянные слезы, жалобы, шантаж. Я совершенно ничего не чувствовал по отношению к будущему ребенку, мне было все равно родится он или нет. А потом появился ты. – Он поднял голову, давая мне возможность заглянуть в его глаза, чтобы убедиться в правдивости его слов. Но мне этого не нужно было. Я и так знал, отец был искренен и предельно честен со мной, и так было всегда. – Когда тебя вложили в мои руки, ты ухватился за мой палец своей маленькой ручкой. Это был неосознанный жест, скорее даже естественный рефлекс. Но только не для меня. Я почувствовал, будто ты вдохнул в меня жизнь, мое сердце вновь забилось ровно и уверенно. Я понял, что нет ничего и никого в этом мире кроме тебя. Ты стал глотком воздуха для меня, смыслом моей жизни, светом в моей душе. Я испугался того, что, если она заберет тебя, моя жизнь снова погрузится в темноту.
Я понимал его очень хорошо, потому что знал, что это значит, когда ты боишься потерять того, кто является смыслом твоей жизни.
- Почему ты на ней женился?
- Стечение обстоятельств, – коротко ответил отец, и помолчав немного добавил – глупое и странное стечение обстоятельств. Банальщина.
- Тогда почему развелись?
- Поняв, что от меня кроме статуса матери моих детей ничего не добьется, она переключилась на других. Нашла себе кого-то получше и укатила в Швейцарию. Двое детей для ее нового мужа было слишком много, поэтому мы мирно разошлись, разделив вас.
От этого слова меня передернуло. Оно прозвучало слишком жестоко, тем более произнесенное таким будничным тоном.
- А Эмре она взяла с собой, чтобы окончательно не сжигать мосты, – я говорил это скорее себе, чем отцу. Я не удивлялся тому, что мне рассказывал отец, давно стал подозревать, что все именно так и было. Меня больше удивляла моя реакция, вернее абсолютное ее отсутствие. – А почему ты больше не женился?
- Спаси меня Аллах! Один раз обжегся и достаточно – засмеялся отец.
- Но ты же любил госпожу Мехрибан?
- Любил? – отец как будто у самого себя спрашивал об этом – Недостаточно я ее любил, Джан. И она меня недостаточно любила. В этой жизни все очень логично, сынок.
- Завидую тебе – я не смог сдержать горькую усмешку – мне вот не кажется она такой уж логичной.
- Ты про вашу с Санем историю? Ты просто еще не до конца осознал, насколько все логично сложилось между вами. Если бы не было разлук, как бы вы поняли силу своей любви? Если бы не было разлук, вы не были бы сегодня вместе.
- Мы могли пожениться пять лет назад – я был совершенно несогласен с ним.
- Да, и успели бы уже развестись. Не хмурься, дорогой мой – засмеялся отец. – Понимаешь, вы с Санем настолько разные и в то же время настолько созданы друг для друга, что ваш союз тогда был бы обречен при любом раскладе. Если бы вы не прошли через все эти испытания, не преодолели все долины о которых писала Санем, то не смогли бы научиться дорожить своей любовью. Вы бы растратили ее в борьбе каждый за свою правду. Понимаешь о чем я?
Я понимал, очень хорошо понимал и даже иногда думал об этом. Но не мог принять эту правду, не мог простить ни себе, ни жизнь страданий Санем.
- Да, понимаю о чем ты думаешь – подтвердил отец, будто бы я озвучил свои мысли вслух – Это несправедливо по отношению к тебе и к Санем. Особенно к ней. Но только поняв цену страданий, человек начинает ценить любовь.
- Не помешаю? – Эмре стоял в дверях, не решаясь переступить порог.
- Конечно не помешаешь – кажется отец вздохнул с облегчением. Эти разговоры за жизнь его всегда утомляли.
- Вы такие серьезные, я даже боюсь порог переступить – Эмре прикрыл дверь и подойдя к нам с жадностью посмотрел на мой стакан. Я понял, что ему досталось от благоверной и он пришел к нам спрятаться от ее недовольства. Передав ему свой стакан, я пошел еще за одним на кухню. Я налил себе виски и отсалютовав Эмре сделал большой глоток. Отец посмотрел на меня выразительно, но я проигнорировал его взгляд, отчего он вздохнул обреченно. Алкоголь для него под запретом!
- На следующей неделе мы поедем к родителям Санем просить ее руки. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной.
- Конечно, я там буду – закивал Эмре, поднимая стакан в безмолвном тосте.
- Нет, ты не понял. Я не хочу, чтобы ты встречал меня в доме тещи! Ты поедешь со мной. Отсюда поедешь, хорошо?
- Хорошо, поедем отсюда – охотно согласился Эмре.
- Только отпросись у тещи сначала – засмеялся отец и подмигнул мне.
- Отец! Ты меня сейчас обижаешь!
- Вы посмотрите на этого подкаблучника – отец по-доброму подшучивал над братом и меня не могло ни радовать то, что Эмре совсем не обижался.