- Потому, что так надо!
- Тогда можешь не рассказывать, я врать Эмре не стану – все-таки моя сестра восхищала меня своими принципами.
- Сестра, тогда обещай мне, что после того, как я тебе все скажу, ты еще раз подумаешь об этом.
- Хорошо, давай уже, говори! – она схватила меня за руку и оттащила в угол.
- Дело в том, что Йигит никогда не был инвалидом. Он притворялся беспомощным и пострадавшим, чтобы привязать меня к себе. Он знал, что я буду испытывать чувство вины за то, что с ним случилось.
- Как это? – большие глаза Лейлы стали еще больше.
- Да, он все придумал. Это он сжег мой дневник и обвинил в этом Джана. А потом притворялся инвалидом.
- Санем, только не говори мне, что Хюма имеет к этому какое-то отношение.
- Она имеет к этому прямое отношение. Это она все спланировала. Она подговорила Йигита прикинуться больным.
- Джан об этом знает? – Лейла всегда подходила с практичной стороны к любому вопросу, отбросив все эмоции и чувства.
- Да, знает. И родители тоже знают.
- Я не могу об этом рассказать Эмре – Лейла затравленно посмотрела на меня и я поняла, что для сестры настоящая трагедия заключается не в том, что мать его мужа оказалась такой жестокой и бесчувственной женщиной, а в том, что ей придется скрыть что-то от мужа. – Санем, что мне делать, сестренка?
- Если бы я знала – мне было очень жаль ее, она стала еще одной жертвой Хюмы Эрдамар.
Джан
И надо же было нам с братом подойти именно в тот момент, когда Санем рассказывала сестре о проделках Йигита и госпожи Хюмы. Я попытался увести Эмре, но он стоял как вкопанный, пытаясь справиться с услышанным.
- Санем? Это правда? – Сестры посмотрели на него испуганно, не ожидали, что он рядом. Я ужасно разозлился на Санем, неужели она не могла найти другое время, чтобы посплетничать с сестрой!
Она испуганно посмотрела на меня, потом перевела взгляд на брата:
- Эмре, пожалуйста… – она не находила слов, чтобы объяснить ему все. И я не знал, что сказать, как ей помочь.
- Санем? Ты понимаешь, о чем говоришь?
- Брат, послушай – я попытался вмешаться, но он оттолкнул меня.
- Я просил тебя рассказать мне. Ты сказал «это не имеет значения»! – я прекрасно понимал его и готов был смиренно принять все его упреки. – Ты скрыл от меня ЭТО, Джан! Ты снова посчитал, что сам должен справиться со всем.
- Эмре, я понимаю твои чувства. Я не знал, как сказать тебе такое. Думал, что не должен вмешивать тебя в эту грязь.
- Ты думал? – Эмре горько усмехнулся.– Ты скрыл от меня болезнь отца, посчитал что так правильно. И сейчас считаешь, что поступаешь правильно. Но это не так!
Я молчал, потому что мне нечего было ему возразить. Я знал, что виноват перед братом. И перед ним тоже. Эмре обиженно посмотрел на меня и махнув рукой, развернулся и пошел к выходу. Я хотел пойти за ним, но Санем схватила меня за руку:
- Джан, подожди. Не ходи за ним, дай ему время. Я поеду с ним, ты иди к отцу. Не будем омрачать ему праздник.
Я не успел даже ответить, Санем уже бежала к выходу. Лейла одарила меня таким взглядом, как будто я только что убил человека прямо у нее на глазах. Осуждение, злость, сожаление, она выразила все одним взглядом, затем развернулась и пошла к отцу. Я снова остался один, снова раскидал всех. Ну почему я не рассказал ему, почему нужно было строить из себя героя?
«Эмре едет домой, я с ним. Не переживай. Люблю тебя»
Я смотрел на экран телефона и несмотря ни на что, счастливая улыбка расплылась на лице. Я не был один. Я не был один!
Санем
Мы молча доехали до дома и также молча поднялись в квартиру. Эмре не проронил ни слова даже когда я без разрешения села в его машину. Это его вовсем не удивило, хотя возможно я и ошибалась, но понять по его лицу что-либо было невозможно. В квартире было тихо, только из гостиной доносился приглушенный голос Хюмы, разговариваюшей по телефону. Она удивленно уставилась на нас, когда мы вошли и молча сели напротив. Я чувствовала себя очень странно, как в немом кино. Почему-то именно в этот неподходящий момент мне в голову лезли странные мысли. Например, как хорошо, что Джан не похож на брата в проявлении чувств. Или, интересно как живут эти двое Снежная королева и молчаливый король?
- Эмре? Что-то случилось? Почему вы молчите? – не выдержала наконец Хюма.
- А разве не случилось, мама?
- Что случилось? – Хюма напряглась, потом переведя взгляд на меня догадалась, что Эмре все узнал. Глаза ее наполнились слезами, в одну секунду – Сынок, не говори мне что ты тоже поверил ей? Она все выдумала! Она лжет!
- У нее есть имя – все также спокойной сказал Эмре, не глядя на мать.
- Что? – Хюма вскочила с кресла и подойдя к сыну присела перед ним на корточки.
- Я сказал, у нее есть имя. Ее зовут Санем. – Эмре отдернул ногу, на которую она пыталась опереться.
- Эмре – голос ее был полон мольбы – пожалуйста, сынок, поверь мне. Это все неправда. Разве я могла так поступить с твоим братом?
- Я раньше задавал себе вопрос «почему мама не любит Джана?» – после недолгого молчания все также тихо и спокойно сказал Эмре, переведя взгляд на нее – теперь я спрашиваю тебя «почему ты так ненавидишь Джана?».
Его слова шипами вонзались мне в сердце. Мне было больно за моего любимого. Хоть я и не хотела даже думать об этом, но сейчас Эмре озвучил мои мысли. И я подозревала, что это были и мысли Джана.
- Как ты можешь такое говорить! – возмутилась Хюма и голос утратил умоляющие нотки, которые еще минуту назад звучали в ее словах – Он мой сын! Моя кровь, моя плоть, мое сердце. Как я могу его ненавидеть! Эмре!
- У тебя нет сердца – Эмре встал, отодвинув ее, отчего она чуть не упала. Кажется, до нее стало доходить, что Эмре настроен очень серьезно.
- Сынок, как ты можешь так говорить? – голос ее задрожал.
- Могу, мама. А что я еще должен сказать о человеке, который заживо похоронил собственного ребенка. Ты всю жизнь ненавидела отца, поэтому и Джана ненавидела. Ты никогда, ни разу не спросила меня как он, чем он занимается до тех пор, пока не поняла, насколько он успешен и богат. Только тогда Джан тебя заинтересовал. И только для того, чтобы он смог тебя обеспечить в перерывах между твоими нескончаемыми замужествами.
Я встала и хотела выйти, но Эмре остановил меня:
- Нет, Санем, не уходи.
- Эмре, мне кажется, что тебе нужно поговорить с матерью наедине. Не уверена, что я имею право присутствовать при таком разговоре.
- Ты, единственный человек, который имеет полное право присутствовать при любых разговорах, в которых упоминается имя Джана, – он опустил голову и следующие слова прозвучали еще глуше – Только ты из всех людей, когда-либо окружающих брата, любишь его по настоящему, искренне. Не требуя от него ничего, готовая отдать все. Мы, к несчастью, оказались неспособны на такую любовь.
- Эмре! Мне кажется, ты слишком преувеличиваешь. Ведь это с появлением Санем начались неприятности у твоего брата.
Эмре не удостоил ее даже взглядом. Он молча смотрел на меня, думая о чем-то своем. Наступившая тишина давила на мои нервы, я готова была закричать от напряжения, лишь бы нейтрализовать эту тишину. Но в этот момент я поняла, почему Эмре разговаривает так тихо и спокойно, он боится разбудить ребенка. Я не могла не восхититься его отцовской любовью и заботой. Он боится напугать ребенка, поэтому глушит в себе эмоции.
- Завтра Лейла проводит тебя в аэропорт.
- Ты меня выгоняешь? – искренне удивилась Хюма, не ожидая такого поведения от младшего сына. – Эмре?
- Мама, нам всем нужно время, чтобы осмыслить все произошедшее с нами. Я должен каким-то образом справиться с тем, что моя мать пыталась хладнокровно уничтожить моего брата. Какое мы имеем право называться семьей после этого? Мать предала его, брат предал, да и отец тоже.
Я слушала Эмре и мое сердце сжималось. Как страшно звучали его слова, как было невыносимо осознавать, что, по сути, он прав. Человек, который грезил о семье был предан собственной семьей.