— Джан бей, почему вы такой странный? Почему вы со мной играете? Скажите, чего вы хотите на самом деле? Не обижайте меня еще больше. Вы нарушаете мой душевный покой. Не играйте со мной, я этого не хочу.
И именно тогда я принял самое главное решение в своей жизни и позвонил Полен.
Я встал и подошел к окну. Значит, моя память начала пробуждаться и то, что я видел во сне, было на самом деле. За ночь два воспоминания и оба раза я вижу расстроенное лицо Санем. Выходит, что все в нашей жизни сложилось правильно. Я не смог сделать ее счастливой, и судьба просто защитила ее от меня, разлучив нас.
Остаток ночи я простоял у окна и смотрел на серое небо. Высоко в небе летали орлы, десятки птиц парили на фоне восходящего солнца. Внутри меня все заныло, мне тоже захотелось полететь и ощутить прохладу утра на своем лице. Хотелось парить и быть свободным, как эти птицы.
Как только город стал просыпаться, я собрался и уехал на место съемок. Я не был готов сейчас встретиться с Санем, тем более хотел дать ей время пережить новость о том, что мы в одной группе. О том, что она утром обо всем узнает я не сомневался. Хотя возможно, еще вчера она узнала меня, но не захотела подавать виду. Возможно, она действительно вычеркнула меня из своей жизни.
Эта мысль причиняла мне ужасную боль. Но если это на самом деле так, то у меня нет права обижаться на нее. У меня вообще нет права находиться рядом с ней. Поэтому я сделаю все возможное, чтобы быть от нее подальше.
Санем
Мы добрались до места через три часа. На дорогах были ужасные пробки, мы еле тащились. Я не хотела ни с кем разговаривать, поэтому отвернулась к окну и изучала через стекло знаменитый город Дели. Мы проезжали богатые районы, которые резко переходили в нищие кварталы, а потом в трущобы. На какое-то время я забыла о проблеме, которая жила в моей голове, я забыла про все. Глядя на людей, которые буквально жили на земле, спали на улице, ходили босые и почти голые, я забыла про все свои беды. Только сейчас я поняла, что слова Ануча не были преувеличением, он на самом деле пытался подготовить меня морально.
Мы остановились на светофоре, и я не могла оторвать взгляд от картины, которая развернулась передо мной. В нескольких метрах от дороги, под мостом была развернута «полевая школа». То есть, на земле были расстелены мешки и тряпки, на них сидели дети и учились. На стене была закреплена доска, вернее что-то наподобие доски, и учитель решал пример, а дети смотрели на него с интересом. Я растерянно оглянулась на Элис, которая смотрела на эту картину как на обычное явление:
— Повезло детишкам, — улыбнулась она. — У многих нет даже такой возможности учиться.
Я поняла, что совершенно ничего не знала о стране, в которую приехала, и мне предстояло еще многое узнать и принять. Странно, но только сейчас, глядя на этих детей я в полной мере осознала, насколько мы не умеем ценить то, что имеем. Мы принимаем как должное то, за что эти дети, эти люди борются всю свою жизнь. Именно сейчас я осознала, что не я нужна Индии, а Индия нужна мне для того, чтобы пересмотреть свои ценности.
Мы свернули с главной дороги и дальше поехали по полю, потом вдоль реки и снова по полю. Наконец мы прибыли на место. Когда говорили, что мы едем в деревню, я представила себе маленькие домики, скривившиеся от времени. Колодец, вырытый в земле, посередине деревни, откуда все местные жители набирают воду. Стариков, сидящих у своих домов и наблюдающих за тем, как бегают их внуки.
Реальность меня оглушила. Это была не деревня, а небольшое поселение среди поля. Домов не было вообще, только несколько хижины. Остальные жилища — это вырытый в земле небольшой квадрат, по углам воткнуты палки и сверху натянуто одеяло. Некоторые «жилища» были совсем без крыш. Люди сидели, спали, готовили прямо на земле.
Дети бегали по деревне босые, в ободранной и грязной одежде. Чумазые мордочки с интересом смотрели на нас. Они как дикие зверьки прятались и издалека следили за нашими передвижениями, а потом подходили все ближе и ближе. И стоило только кому-то из нашей группы улыбнуться им, как ответная улыбка тут же зажигалась на их лицах. Они были рады видеть нас. Они смотрели на нас с надеждой и интересом.
Теперь я понимала, почему Элис сказала, что повезло тем детям, занимающимся под мостом. У этих деревенских детишек не было даже такой возможности. Мы, вместе с нашими индийскими коллегами, которые ждали нас в деревне, сгрузили все, что привезли для детей. Отдельно сложили одежду и обувь, книги и письменные принадлежности, и отдельно игрушки. Именно эта кучка казалась мне неуместной здесь. Игрушки, которые два дня назад я складывала и думала, что они побалуют детишек и обрадуют их, сейчас мне казались совсем бесполезными.
— Дорогая, — Элис взяла меня за руку и отвела в сторону — Вот, хлебни немного, только не глотай. Подержи во рту до тех пор, пока не почувствуешь пары алкоголя в носу. Потом можешь выплюнуть.
— Что? — я совершенно не понимала, о чем мне говорила Элис, но машинально приняла от нее небольшую флягу.
— Это виски, для дезинфекции — уточнила Элис.
— Но я не хочу виски, я совсем не дружу с алкоголем — пыталась я сопротивляться.
— Тебе и не нужно — настаивала Элис. — Это нужно твоему организму.
В течение дня Элис еще несколько раз подходила ко мне с этой флягой. Под конец я даже не сопротивлялась, а просто ждала свою спасительную флягу.
Вечером мы попрощались с жителями деревни. За весь день я ни разу не увидела Джана, хотя там и спрятаться негде было. Несколько раз, проходя мимо ребят из нашей группы, я слышала, как они в разговоре упоминали его. Он был там. Но для меня он сделался невидимым.
Мы ехали обратно уставшие и вымотавшиеся в конец. Меня переполняли противоречивые чувства. С одной стороны, я не была готова к такой реальности и, в какой-то степени, до сих пор находилась в шоковом состоянии. А с другой стороны, я была полностью удовлетворена проделанной работой. Мы насколько могли, помогли жителям деревни расчистить место и «обустроить» классную комнату. Уже завтра туда приедут волонтеры, которые будут учить детей, а также всех желающих, читать и считать. Возможно, сегодня благодаря нам, хотя бы несколько детишек обрели нормальное будущее. Я за это буду молиться!
Джан
Когда группа выгрузилась из автобуса, мое сердце ухнуло куда-то вниз. Санем стояла посреди этой группы и в испуге озиралась вокруг. Она совершенно не была готова увидеть то, что увидела. Это было написано на ее лице. Хорошо, что англичанка не отходила от нее никуда. Если поездку Санем тоже организовал Метин, я сломаю ему челюсть. Клянусь не пожалею его.
К приезду группы я уже сделал необходимые снимки. Осталось поработать с группой, но это задача была для меня очень сложной. Надо сделать так, чтобы не попадаться на глаза Санем. Она и так еле держится, я думаю, наша встреча ни к чему хорошему не приведет. Однако деревня была среди поля, открытая как на ладони. Спрятаться было нереально, поэтому через пару часов мне пришлось уехать в Дели.
Я сразу позвонил Метину, чтобы выяснить, как Санем попала сюда:
— Метин, ты устроил поездку Санем?
— И я тебя приветствую, брат — издевался Метин.
— Не испытывай мое терпение! — я был на взводе. — Ты хоть понимаешь, что тут за обстановка. Ты бы видел сегодня в каком состоянии была Санем, когда увидела всю эту ничем не прикрытую нищету.
— Джан, успокойся — тон Метина сразу изменился — Вчера ты мне не дал возможности объяснить, но позволь сейчас тебе все рассказать. Я совершенно случайно узнал о том, что вне планово собирается миссия из писателей и среди них есть представитель нашей страны. Когда я увидел ее имя, я постарался сделать все возможное, чтобы ей отказали в поездке. Но она упрямая и все-таки добилась своего. — Я очень даже верил в то, что Санем своим упрямством могла добиться чего угодно — Брат, у меня не было другого выхода. Ты был там, вот я и решил отправить тебя к ней. Я не мог тебе сказать всего, я не знал твоей реакции.