Выбрать главу

Замок был разбит, когда эквешцы штурмовали башню. За дверным проемом Элоф поначалу увидел лишь широкую, тускло освещенную прихожую и несколько приоткрытых дверей. Его поразил запах этого места: неподвижный воздух был тяжелым от вековой пыли и отдавал особенным привкусом плесневелой ткани. Потом он понял, что странные громоздкие тени в углах на самом деле были старинными гобеленами. Их краски выцвели, изображения превратились в бессмысленные разводы. Космы паутины, такие же пыльные, свисали с потолка и затягивали большой восьмиугольный стол, установленный в центре комнаты. Но вокруг стола пыль была потревожена множеством следов. Широкие двойные двери в дальнем конце помещения выходили на лестницу, залитую слабым лунным светом через стрельчатое окно в стене башни,

- Он пришел сюда, как будто к себе домой, - прошептал Рок. - Но куда он направился, вверх или вниз?

- На нижнем этаже находится библиотека, присутственный чертог, а еще ниже - склады и помещения для слуг, - шепнул в ответ Керморван. - Эта лестница ведет в жилые комнаты наверху. Четыре этажа, по две комнаты на этаж, и еще одна наверху, с большой открытой галереей. Теперь я уверен, что там кто-то живет. Эквешцы бы наверняка поломали и сожгли все, что не могут разграбить, но им не позволили этого сделать.

- Тогда давайте начнем поиски, - жизнерадостно предложила Илс. - Я могу выслеживать дорогу, чтобы вы не натыкались на мебель.

Плотной группой они прошли по каменному полу, двигаясь с особенной осторожностью, чтобы ни шорохом, ни скрипом не выдать своего присутствия. Року приходилось труднее всего: пару раз он споткнулся и едва не своротил стол. Когда они вышли на лестницу, Элоф с общего молчаливого согласия возглавил шествие. То была широкая спиральная лестница, как в башне мастера-кузнеца; три человека могли пройти по ней в ряд. На стенах снова появились гобелены, уже менее пыльные. Элоф мог различить сцены великого переселения народов, основания города и сражения на огромной равнине. Странная ледяная дрожь пробежала по его позвоночнику, ноги внезапно ослабели. Кем был этот Вайда, чей дух, возможно, еще бродит здесь? Ему чудились шаги наверху, призрачные руки тянулись к нему из темноты. Однако Элоф не испытывал страха перед мертвыми. В башне жило пронизывающее ощущение горя, печали, невосполнимой утраты - и ко всему примешивался отзвук древнего гнева, заставлявшего каменные стены дрожать и вибрировать. Оно пугало кузнеца, потому что было очень сродни чему-то важному в нем самом. Если сегодня он умрет здесь, не присоединятся ли отзвуки его предсмертного отчаяния к голосам, блуждающим среди этих стен?

Они вышли на лестничную площадку. Широкий коридор вел между рядами дверей - высоких и низких, простых и украшенных декоративной резьбой. По центру с каждой стороны выделялись широкие двойные двери с фрамужными окнами наверху, забранными литой чугунной решеткой. Но пыль на полу коридора осталась непотревоженной. Они переглянулись; Элоф пожал плечами и указал наверх. Маленький отряд двинулся дальше.

На второй площадке и на третьей они увидели такие же пустынные, пыльные коридоры. Элоф начинал сомневаться в своих подозрениях. Не совершил ли он очередную ошибку? Может быть, мастер-кузнец сейчас мирно спит в одном из походных шатров, которые они миновали в сумерках по пути к городу? Он помедлил в нерешительности, но в следующий момент всем своим существом ощутил присутствие истинной силы. Темнота звенела как колокол, как бессловесный голос, выводивший запретное песнопение. Кузнец с тревогой повернулся к остальным, но те лишь непонимающе смотрели на него. Было ясно, что они ничего не слышат. Пожав плечами, он двинулся дальше.

На следующем этаже, последнем перед вершиной башни, две цепочки следов в пыли шли по длинному коридору и разделялись перед двойными дверьми. Элоф махнул рукой, облаченной в латную рукавицу. Керморван сурово кивнул и поудобнее перехватил рукоять меча.

- Рок, Илс, - одними губами прошептал он. - Охраняйте лестницу, пока мы будем проверять этот коридор.

Они подчинились, хотя и с явной неохотой. Керморван вопросительно изогнул бровь и повел мечом слева направо. После секундного раздумья Элоф указал на левую дверь. Осторожно, шаг за шагом, они прокрались по коридору. Дверь была не заперта; кузнец приложил ухо к щелке и услышал тихое, ровное дыхание спящего человека. Кивнув Керморвану, он закусил губу и начал очень медленно открывать дверь, поддерживая ее снизу, чтобы не заскрипели петли. Потом он осторожно заглянул в проем.

Он увидел большую темную прихожую, в дальнем конце которой были еще одни двойные двери, распахнутые настежь. Двери вели в спальный чертог с высоким потолком. Там было светлее, чем в прихожей, так как в закругленной стене имелись два высоких стрельчатых окна. Между ними почти до самого потолка поднимались резные столбы огромной старинной кровати под балдахином. Тяжелая серая портьера была сдвинута в сторону; Элоф мог видеть фигуру, лежавшую в постели, и черные волосы, разметавшиеся по белой подушке. Он с трудом сглотнул и двинулся вперед, низко пригнувшись и вытянув вперед руку в латной рукавице с широко расставленными пальцами. Один шаг, другой, третий - он быстро пересек прихожую и остановился перед широкими полосами лунного света, падавшего на пол. Какой-то предмет привлек его внимание - белый плащ или мантия, аккуратно наброшенная на спинку кресла. Кузнец невольно ахнул. Белая фигура на постели вздрогнула и выпрямилась, отбросив одеяло. Это была женщина. Бледное лунное сияние освещало ее лицо и стройное обнаженное тело. Крик изумления застрял в пересохшем горле Элофа, и, возможно, это спасло ему жизнь. Он смог лишь прошептать ее имя:

- Кара!

Девушка напряженно вглядывалась в темноту.

- Кто... - Затем она испустила тихий, придушенный возглас и поднялась на колени. На ее руке блеснул золотой браслет. Элоф бросился к кровати и заключил ее в объятия. Он прижимал ее к себе, восторгаясь теплом ее тела, гладкой шелковистостью кожи, чистым запахом, поразительной силой рук, обнимавших его в ответ. Они что-то бессвязно шептали друг другу, не обращая внимания на слова, слыша лишь звуки любимого голоса. Их щеки были мокры от слез, губы мимолетно встретились и тут же отпрянули - обоим не хватило дыхания для поцелуя. Элоф положил черный клинок на пол. Кара обнимала его за шею, его рука гладила ее спину.