Смит кивнул:
— И единственной причиной, по которой вы покинули Трун, было ваше здоровье?
— Да.
— Разве вы не нажили там новых врагов?
Глаза лорд Эрменвира гневно сверкнули.
— Я об этом не рассказывал, — вкрадчиво произнес он. — В действительности это была не моя вина. Просто я сделал одно поразительное открытие.
— Мой господин, — невероятно ласковым голосом вмешалась в разговор Балншик, но все же это было предупреждение.
— Я обнаружил, — с нескрываемым торжеством заговорил лорд Эрменвир, — что если оказывать знаки внимания богатым вдовам, они будут готовы заплатить любые деньги, лишь бы затащить тебя в постель! Они будут делать тебе подарки! Угощать роскошными обедами! О боги, тебя ласкают и лелеют, как любимого котенка, а все, что нужно делать, — это всего лишь…
— Я уверена, что старшему караванщику это совершенно неинтересно, мой господин, — строго заявила Балншик, нежно обнимая его рукой за шею и при этом предостерегающе сдавливая горло.
— Сколько ему лет? — спросил у нее Смит.
— Шестнадцать.
— Двадцать пять! — поправил лорд Эрменвир, сбрасывая ее руку. — В самом деле!
— Шестнадцать, — повторила Балншик.
— Семнадцать, — не сдавался лорд Эрменвир. — В любом случае существует только одна проблема: леди становятся ревнивыми и не хотят ни с кем делить свою любимую игрушку. Произошла сцена. Некая леди попыталась нанести мне серьезное увечье щеткой для волос. Мне удалось спастись, притворившись, будто у меня начался припадок, я сказал ей, что умираю, в действительности так оно и есть, хотя в тот момент я чувствовал себя превосходно и…
— И его отец решил, что для моего господина лучшим выходом из положения будет смена климата, — закончила за него Балншик.
Смит задумчиво потер щетину на подбородке.
— Итак… могла ли одна из этих леди испытывать столь сильные чувства, чтобы нанять банду убийц и устроить засаду? — спросил он без всякой надежды.
— Ну, я не знаю. Разве что леди Фристия…
— Нет, — отрезала Балншик. — А теперь, я надеюсь, вы извините нас? Моему господину пора принимать лекарство. — Она с легкостью подхватила лорда Эрменвира, забросила его на плечо и унесла.
— Ты ведь знаешь, что это могла быть леди Фристия! Она была без ума от меня… — донеслось до Смита.
Они похоронили Парадана Смита, выложив поверх могилы пирамиду из камней, чтобы потом было легче отыскать место. Так посоветовала Горицвет, а среди них она являлась лучшим знатоком бандитских обычаев города Пылающей Горы. Жаль было оставлять его там, в тени Черной Горы. И все же это было самое большее, что живые могли сделать для мертвого.
На протяжении следующих двух дней они продвигались вперед, опасаясь каждого поворота, но расцвеченный огненными красками лес под нежно голубым небом был тих и безмятежен. Из-за покрытых мхом стволов деревьев не выскакивали бандиты в разноцветных одеждах, и никто не выбегал из густых зарослей папоротника.
На третий день Тигель сообщил Смиту:
— К вечеру мы будем в Красном доме. Нужно, чтобы их кузнец взглянул на нашу заднюю ось.
— Я помню про Красный дом, — кивнул Смит. — Это одна из остановок на нашем маршруте. Я видел его на карте. Что ж, наконец-то мы сможем спокойно отдохнуть.
Тигель хрипло расхохотался.
— Ты еще не пробовал их пива, — только и сказал он.
Ближе к вечеру, когда дубы начали отбрасывать длинные косые тени, путешественники увидели Красный дом. Он стоял на вершине холма посреди сплошь усеянной пнями поляны. Его высокие стены без единого окна были покрыты штукатуркой красного цвета. На каждом из четырех углов размещались башенки, на которых можно было разглядеть дозорных в шлемах. Горицвет поднесла к губам свой рожок и возвестила о прибытии каравана, но стражники заметили их еще издали. Механики только начали замедлять ход, а массивные ворота уже открывались.
Несмотря на то, что Красный дом фактически представлял собой укрепленный форт, его обитатели постарались придать крепости гостеприимный вид. Над воротами красовалась вывеска из красного стекла: «Добро пожаловать, путник», в вечернее время освещаемая фонарями. Столбы, на которых крепились створки ворот, были украшены изображениями народных героев — Силача Прашкона и Лесоруба Андиба. На их лицах застыли свирепые ухмылки, призванные отпугивать демонов и прочих злоумышленников, приблизившихся к воротам.
Когда караван въезжал во двор, сам управляющий выбежал навстречу и закричал:
— Добро пожаловать! Добро пожаловать в Красный дом, господа!
— Спасибо, — осторожно ответил Смит, выбираясь из повозки и внимательно оглядываясь по сторонам.
Они находились в просторном внутреннем дворике, выложенном красным кирпичом. С одной стороны находилась высокая постройка, из трубы которой струился синеватый дымок. Напротив располагались другие строения: то ли кладовые, то ли казармы стражников. Здесь же была кузница, где пылал огонь, в свете которого на темной стене выделялась еще более темная фигура кузнеца, лениво ударяющего молотом по куску раскаленного железа.
— Вы прибыли из Труна, господин старший караванщик? Верно? — спросил управляющий, подходя к Смиту и приветствуя его дружеским ударом по плечу.
— Верно, — пошатнувшись от столь радушной встречи, ответил Смит. — Путешествие выдалось не из легких. На нас нападали дважды, нет… даже трижды, и, кроме того, мы потеряли одного из пассажиров.
— Ого! Демоны, не так ли? — Управляющий поежился. — Ужасно, просто ужасно! Но здесь вы сможете расслабиться. Мы словно оазис безопасности во враждебной пустыне. Бальзам для ваших ран и радость вашему сердцу. Все для путника. Кузница, сувенирная лавка, обеденный зал с прекрасной кухней, все удобства! Даже купальни. И воды сколько угодно. Надеюсь, вы пообедаете со мной?
— С удовольствием, благодарю вас. — Смит бросил взгляд на караван. Механики уже подкатывали головную повозку к кузнице, предварительно прикрыв парусиной и закрепив канатами груз. — Но сначала нам всем необходимо принять горячую ванну. Кстати, у вас есть доктор? Среди нас раненые, правда один из пассажиров, йендри, оказал нам некоторую помощь, но…