На мгновение из глаз Рокоссовского исчезла приветливость и Роммель увидел в них то же пламя ненависти.
— Многие в России против того, чтобы отпускать немецких солдат. Считают, что всех вас надо приставить к рабскому труду, сделать, как они говорят, "мулами Жукова". Заставить до смерти отрабатывать нанесённый ущерб. Президент с этим не согласен. И было бы весьма мудро сделать так, чтобы он не передумал. Спасибо, Катя.
Девушка принесла стопку папок. Рокоссовский взял ту, на которой была надпись "21-я танковая дивизия" и начал бесшумно листать. Тишина в деревянном доме подавляла. Маршал читал, Роммель обдумывал услышанное, а женщина в форме смотрела на немца так, будто надеялась убить его яростью взгляда.
— Это приемлемо. Как раньше договорились, пять тысяч рядовых и унтер-офицеров будут освобождены и направлены в Швецию. Исключение составляют люди из вот этого списка. По мере расформирования их подразделений техника передаётся нам, а деятельность старших унтер-офицеров и офицеров будет расследована. Я не могу и не хотел бы говорить за НКВД, но думаю, большинству из них бояться нечего. Теперь о чёрном. Есть часть, которая интересует нас больше прочих. Бригада "Дирлевангер"[37]. Их послужной список таков, что сам сатана готов скорбеть над их жертвами.
Роммель кивнул. Он видел документы бригады и догадывался, что она окажется в первых рядах списка.
— Забирайте, конечно. Правда, кто-нибудь из них на момент передачи может быть мёртв. Вы не будете возражать?
— Как говорят американцы, "Разыскивается живым или мёртвым". Лишь бы доставили. Но если кого-то на самом деле пристрелите, то хотя бы тело отдайте. Для сверки со списками.
— Маршал, я просто обязан это сказать… Мы, Вермахт, полагали, что наши руки остались относительно чистыми. Насколько это возможно на войне. Всё зло списывалось на СС и такие части как "Дирлевангер". Я больше не могу заниматься самообманом. Наши руки точно так же заляпаны кровью, просто мы отрицали очевидное. Окончательная ответственность за деятельность армейской группы "Висла" лежит на мне. Я полностью принимаю её и готов отвечать по полной. Более того, я на этом настаиваю.
— Ответите. Но… я вышел из польской католической семьи и скажу, что признание вины – первый шаг к искуплению. А вины на этой войне хватило на всех.
Роммель расслабился. Это правда. Признание действительно облегчало душу. Он чувствовал, как постепенно спадает тяжкий груз.
— Можно попросить о личном? Моя семья жила в Мангейме. Если кто-то выжил, получится отыскать их через Красный Крест?
— Я узнаю, Эрвин. Но советую оставить надежду. Американцы умеют разрушать, и делают это умело и эффективно. Для них уничтожение это просто работа, которую надо выполнить как можно лучше и быстрее. Если я не ошибаюсь, Мангейм находился в центре Рурского промышленного района. Скорее всего там вообще ничего не осталось.
— Лодка уравновешена, сэр. К погружению готовы, — дежурный механик пробежал взглядом по множеству вентилей и кранов. Всё что должно быть закрыто – закрыто; что должно быть открыто – открыто. Хотя таких меньшинство. Всё в полном порядке.
— Погружаемся на тридцать метров. Потом осматриваемся. Мне нужно, чтобы лодка была вывешена так же точно, как рыбки вокруг нас, — капитан второго ранга Фокс на мгновение задумался. — Акустик, ушки на макушке. Если в пределах слышимости будет двигатель, я хочу знать об этом в первую очередь.
Он помнил, что многие лодки попали под таран надводных кораблей оттого, что старший офицер слишком увлёкся дифферентовкой и забыл про глубину как таковую.
— Доктор Водяной,[38] мне кажется, что мы сейчас прямо в вашей донной реке. Предлагаю держаться на тридцати метрах и начинать забор проб. Как только окажемся над старым руслом, я начну медленное погружение. Если ваша теория верна, и есть поток пресной воды, то попробуем оседлать его на стыке и прокатимся.
Он оглядел центральный пост.
— Док, мне нужен честный ответ. Здесь грязно? Может на нас повлиять? Насколько серьёзно? А то у меня ещё есть надежды на выводок маленьких лисят.[39]
— Честно говоря, загрязнение воды не настолько сильное, как мы боялись. Это короткоживущие изотопы, они распадаются с той же скоростью, что и поступают. Беспокойство вызывают тяжёлые элементы, а больше всего – химическая токсичность. Показатели, которые я получил раньше, говорят, что заражённый участок фонит в десять раз больше нормы. Понимаете, радиоактивно всё. Вопрос лишь в том, что считать нормой. На лодке мы в безопасности, хотя зарабатывать на жизнь, ходя в этих водах, я бы не рискнул. Полгода назад превышение было примерно восьмикратным. Так что я полагаю, начальный пик загрязнения прошёл. В целом грязи вытекает много, но её сейчас хватает немногим на большее, чем поддерживать уровень радиации. Она распадается.
37
Особое карательное подразделение СС, возглавляемое Оскаром Дирлевангером, психопатом, садистом и, по ряду данных, некрофилом. Фантастическое сборище бандитов, рецидивистов, браконьеров и коллаборационистов всех мастей. Хатынь, Борки и Варшавская резня – только самые громкие их преступления.