Поджав губы, Пелем Лил сощурился на стену за левым плечом Габриела, как будто подыскивал слова, чтобы точнее выразить свою мысль.
— Видите ли, — медленно проговорил он, — у нас, как у любого города, есть свои проблемы. Но Кьяра уникальна тем, что, в отличие от искусственных колоний — таких, как города Терра-Лагранжа, — из Кьяры есть только один выход. Это обстоятельство чрезвычайно усиливает законопослушность. Человек знает, что есть только одна дверь и она может быть перекрыта дюжиной агентов. Для приезжих это звучит иногда немного зловеще, поэтому вы, возможно, удивитесь, узнав, что у нас самые строгие Законы о неприкосновенности частной жизни среди Семнадцати Планет. Именно они не позволили нам просто поставить жучок на ваш фон.
По этим же причинам, когда возникают подозрения, что совершено насильственное преступление, дело исследуется досконально. Досконально!
Он оперся локтями о стол и устремил на Габриела пристальный взгляд, который почти подавлял своей сущей откровенностью и искренностью.
— Мистер Кайли, следствие было тщательным. Нет никаких оснований считать, что смерть вашей сестры была чем-либо иным, кроме трагической случайности. Однако… у вас есть комп-бумажник?
— Конечно. — Габриел вытащил мини-компьютер и передал офицеру.
Лил вставил его в щель загружающего драйвера и пробормотал:
— Загрузить файл 266l/36b/b.
Затем он вынул бумажник из щели и подвинул через стол к Габриелу. Но отпускать не спешил.
— Это копия всех файлов, относящихся к следствию. Пожалуйста, просмотрите их и, если возникнут вопросы, позвоните мне. Я включил в этот файл номер моего телефона.
Он убрал руку с бумажника, и Габриел понял, что разговор окончен. Но у него еще оставался один вопрос, который свербил в его мозгу с самого приезда. И так как все казалось таким доверительным между ним и капитаном Лилом, Габриел сказал:
— Э… у меня есть один вопрос, если вы не против.
— Конечно, пожалуйста.
— Вчера, в порту, я увидел человека. Он пах… довольно сильно. Кто-то назвал его вонючкой.
Лил кивнул:
— Да, это, вероятно, был ОТУ, Обонятельный Трансэфирный Усилитель. Хирургический имплантант в череп. — Офицер коснулся лба между бровями. — Не влияет на самого имплантированного. ОТУ воздействует непосредственно на обонятельный нерв, создавая иллюзию, что имплантированный пахнет неприятно.
Габриел поднял брови.
— Человек, которого я видел, смердел как отхожее место, забитое прошлогодними жокейскими кальсонами.
Лил моргнул.
— Я… да, ну, эффект регулируется. Мы используем его на хронических антропатических правонарушителях, не склонных к насилию…
— Смутьянах.
— Людях, которые неблагоприятно влияют на плавный ход общественной жизни. — Лил остро посмотрел на землянина. — Что-нибудь еще?
Габриел покачал головой и во второй раз после своего прибытия в Кьяру позволил вежливо, но быстро выпроводить себя из кабинета кьярских правоохранительных органов.
Не желая связываться с «червяком», землянин поймал подвесное такси. По дороге он размышлял об одной универсальной истине: рвение полицейских сил по выдергиванию тебя с улицы и доставке в деловой центр города редко уравнивается подобным же энтузиазмом по возвращению тебя в жилые кварталы после того, как они с тобой закончили.
Напротив гостиницы землянин нашел маленький дом саке под названием «Эдельрайс». Им заправляла высохшая карга восточного типа с грубым, морщинистым лицом. Плюхнувшись за угловой столик с чайником зеленого чая, Габриел начал читать отчет, который дал ему Пелем Лил.
Ничего неожиданного там не нашлось. Вскрытие показало, что пострадавшая упала с высоты около тридцати метров на каменистую поверхность и умерла мгновенно в результате перелома шеи. Никаких следов борьбы на теле не было. Очевидно, пострадавшая спряталась в парке перед его закрытием и осталась необнаруженной из-за бездействующей системы сигнализации. Одна аномалия: присутствие пожилого бродяги, назвавшегося Старым Маком, который шатался там в пьяном ступоре и был найден без сознания в служебном туннеле под парком. Он получил легкое сотрясение мозга в результате падения на решетку пола. Как и следовало ожидать, бродяга имел смутное представление о том, что он там делал, утверждал, что ничего не видел и не слышал, и потому был в дальнейшем отпущен.
Вывод следствия: смерть в результате несчастного случая.
Потягивая чай, Габриел второй раз просмотрел отчет, уже медленнее. Со времени его прибытия два старших офицера полиции бурно отвергли любую мысль об убийстве. Отвергли, неспрошенные.
За соседним столиком раздался взрыв смеха. Габриел поднял голову и увидел Хитедоро Изеки, наблюдающего за ним от входа.
ВЕСТИ ИЗ-ЗА КУЛИС
Пропетляв между столиками к Габриелу, Изеки остановился напротив землянина, облокотился одной рукой на спинку стула, а задом уперся в стену. Глаза его были красными, лицо — обрюзглым.
— Я ждал вас, — проворчал он.
— Я сегодня популярен, — миролюбиво ответил Габриел. — Как вы узнали, где я?
Изеки ткнул мясистым пальцем на дверь.
— Тип из ЦУРЗ на той стороне наблюдает за этим заведением. Он бы не делал этого без причины. — Изеки оживился, потом нахмурился, глядя на чайник Габриела. — Что вы там пьете? Чай? Вы, наверное, шутите. — Он повернулся к роботу-официанту, который бесшумно подъехал к столику. — Двойной атовар. Уверены, что не хотите присоединиться?
— Спасибо, нет. — Габриел налил себе еще чашку чая. — Я знал одного малого в штате Ароуан, на Октавии, который сам делал атовар. Чтобы вызвать брожение, он бросал в него несколько дюжин особых местных жучков. Маленьких тварей вроде скорпионов. В их яде есть фермент, который запускает этот процесс.
У Изеки отвалилась челюсть.
— Не шутите. — Он с некоторым сомнением исследовал стакан, который поставил перед ним робот-официант. — Жучки, хм? — Офицер осторожно глотнул, сморщил свои большие губы и пожал плечами. Потом извлек из-за пазухи пухлый конверт и положил на стол. — Слушайте… — Он замялся. — Я не знаю, чего вы хотите. Но есть небольшое добавление к той истории, что я рассказал вам вчера… — Изеки внезапно умолк, достал из кармана коробку никотинового корня, открыл ее и, не торопясь, выбрал себе корешок. — Это… неофициально. Тот цурзешник снаружи — он не видел, как я вошел, и не увидит, как я уйду, ладно?
— Ладно, — ответил Габриел. — Я как раз читал официальный отчет.
Изеки безуспешно попытался скрыть презрение.
— Да, я мало что могу добавить к нему. Меня сняли с расследования в тот же день. Там упоминается, что ее фон был включен?
Габриел вопросительно прикоснулся к своему воротнику.
— Да. Когда это случилось, она с кем-то говорила: или кого-то слушала, или этот кто-то слушал ее. Он, разумеется, повесил трубку.
— Значит, где-то здесь есть человек, который мог слышать…
Изеки пожал плечами:
— Возможно. И еще там был старик. Старый Мак, как он себя назвал. Старый бродяга с Площади Психов. Не знаю, что он делал в служебном туннеле — он не помнил, только сказал, что его ударили, что кто-то прыгнул на него. У него на голове была здоровенная, жирная шишка, так что, возможно, он говорил правду. — Изеки замолчал.
— И что случилось с ним? — напомнил Габриел.
— Цурзешники забрали его, когда отстранили меня от этого дела. — Изеки хмуро посмотрел в стакан, словно ища в нем остатки насекомых. — Капитан из Центрального явился в тот же вечер. Я уже собирался домой, когда он пришел, помахал разрешением и заявил, что я больше не занимаюсь этим делом. Они берут его себе. Забрал файлы, фотографии, вещественные доказательства и единственного возможного свидетеля, которого потом освободили. Вот так-то.
Лейтенант проглотил остатки выпивки, но уходить не спешил.
— За исключением… — сказал наконец Габриел. Изеки насупился.