Но процесс присвоения имён планетам системы Левиафана не принёс ни чувства удовлетворения, ни чувства большего контроля над ними.
Мартин висел в гамаке и сквозь полуприкрытые веки наблюдал за изображением Спящей. Каноэ дикарей с Гудзона подходят к Нью-Йорку. Взгляните на линию горизонта. Лапы в мокасинах вступили на асфальт. Угрозы разрушить город луками и стрелами. Посмеиваясь, правители пригласили их в офис.
Дженнифер, Хаким, Чэм и Ариэль, летающие, как ангелы, в помещении командного пункта одновременно повернули головы в сторону вошедшего Мартина. Все до единого они бросили на него тот полуиспуганный выжидательный взгляд, которым постоянно встречали его вот уже несколько дней.
— Они ответили, — сообщил Чэм.
— Десять минут назад, — добавил Хаким.
Переведённый голос звучал ровно, безэмоционально, — невозможно было определить, мужской он или женский, немного хрипловатый, но тщательно выговаривающий слова.
— Здравствуйте, — начал он. — Вы вступили на территорию объединившихся разумных существ звёздной системы и приглашаетесь встретиться с её обитателями.
— Да, до душевной встречи тут далеко, — прокоментировала Дженнифер. — Но для начала неплохо.
— В союзе работают много различных видов разумных существ. Вы можете присоединиться к нашей работе, можете просто посетить нас. Здесь нет никаких требований к гостям, кроме требования мирных намерений. Как вы сами понимаете, локальная звёздная группа — привлекательная территория для агрессивно настроенных роботов и иных разумных существ. Поэтому при посещении нашей системе запрещено иметь при себе оружие. Если вы имеете его, даже незначительное количество, даже небольшой мощности, вы все равно должны известить нас об этом и избавиться от него под нашим наблюдением, согласно нашим инструкциям. Это понятно?
Небесный Глаз слушал то же самое, но передаваемое через передатчик Братьев.
— Оно пахнет пустотой космического пространства, — заметил он. — Но не вполне ясно.
— Они сомневаются в том, что мы совершенно безоружны, — подсказал Чэм.
Мартин кивнул:
— Я думаю, нам следует изготовить какое-то оружие и передать им. Ничего впечатляющего. Снаряды для защиты, химическое…
— И кораблю следует тоже что-то иметь, — напомнила Эйрин.
Мартин бросил взгляд на Ариэль.
— Может быть, лазерное, — предложил он.
— Верно, — кивнула Ариэль.
— Тогда ты, Ариэль, направляйся прямо к мому и Матери Змей, — указал он ей. — Мы нуждаемся в нечто подходящем для того, чтобы предъявить для выброса за борт, и как можно быстрее. В это время мы переоденемся в маскарадные костюмы и начнём входить в роль. Через десятидневку, или что-то вроде того, мы очутимся под их контролем… — Он взглянул на Небесного Глаза, — Итак, чем мы ответим им?
— Энтузиазмом, — отрапортовал тот. — Мы все мы должны страстно желать учиться. Мы все мы молоды, любим брызгаться на берегу, и они будут учить нас.
Мартин улыбнулся:
— Кто кого лучше обманет?
Небесный Глаз перекрутился так, что стал походить на цифру восемь:
— Давайте надеяться на лучшее, — предложил он.
Не было времени думать. Измученный бессонницей, Мартин всё же старался подготовиться, как можно лучше самому и подготовить команду, — делая то, что Эйрин прозвала «зубрёжка, и ещё раз зубрёжка».
Роли, которые они играли, не далеко уходили от правды, но отражали помесь культур — людей и Братьев — имитировали отношения, до сих пор непритертые, с потенциальными конфликтами, что, впрочем, было недалеко от правды. Напряжение было высоко, и люди постоянно горячились, часто критиковали друг друга, добиваясь идеального исполнения ролей.
В этой обострённой атмосфере Братья не раз и не два, неожиданно, безо всякого предупреждения, рассыпались на части, с яростью то заплетали, то расплетали косы, правда, по-прежнему избегая при этом взглядов людей, удаляясь в свободные помещения.
Шелковистый извинился перед Мартином за причинённые неудобства и конфуз; Мартин, как всегда, не позволил своему раздражению выплеснуться наружу… Он знал, что и люди могут выкинуть что-нибудь подобное — например, разразиться слезами, поссориться друг с другом или что-нибудь похуже.
Но перестройка закончилась, и, к удивлению Мартина, люди держали себя всё это время весьма достойно.
На «Троянский Конь-Двойное Семя» нанесли следы повреждений от взрыва суперновой: радиакционную эррозию на корпус, покорёжили работающий мотор, изуродовали его электронную часть. Корабль был снабжён подходящими оружием и лазерами. Мартин запер его, только он и Небесный Глаз знали комбинацию цифр, необходимую для открытия двери в арсенал.
Он с трудом раскрыл глаза, чтобы рассмотреть растущий диск Спящей, удлинняющиеся хребты гор, расширяющиеся акватории беспокойных морей. Он представил себя сплавляющимся на плоту вниз по реке шириной в сотни километров, с грохотом его несло вместе с потоком вниз меж отвестных стен чёрного обсидиана…
День назад Мартин беседовал по «ноучу» с Гансом.
— У нас всё в порядке. Мы знаем наши роли. Чэм и Эйрин разработали легенду и для людей, и для Братьев. Она достаточно занимательная. Мы передадим её вам по «ноучу»…
— Минуту внимания, — попросил Ганс, — У Джакомо проблемы. Я бы назвал это нервным срывом, но он говорит, что это просто утомление. Он до сих пор пытается разгадать то, что ему прислала Дженнифер.
— Она опять хочет поговорить с ним…
— Мартин, он действительно не в себе.
— То, что они делают, может оказаться очень важным.
— Я попробую заставить его поговорить с вами, если сумею. Он, как Зомби, сейчас. Достаточно самой малости, и он окончательно сломается.
— Тогда Дженнифер придётся расчитывать только на свои силы.
Ганс произнёс двухсмысленное «гм!».
— Я получил по дистанционной связи дополнительные сведения, — сообщил Мартин. — Вся система — это цирк. Не говори никому, что я так сказал, но я думаю, мы вряд ли имеем дело с равными. Момы не хотят смущать нас своими предположениями.
— Я не могу понять только одного, — отозвался Ганс, — Почему в целях собственной безопасности они не уничтожают подряд всех захватчиков и визитёров? Особенно после взрыва суперновой. Ведь они знают всё, что происходит по соседству.
— У меня есть несколько догадок по этому поводу, — сказал Мартин. — Думаю, да, они могли бы уже уничтожить нас, но они ждут нашего появления у себя перед глазами. Пусть они не верят в нашу маскировку, но у них пока не может быть никаких доказательств, что это маскировка. Возможно, они просто сверх осмотрительны, и предпринимают меры предосторожности в случае, если мы обратимся к более мощной поддержке.
Но никакие дискуссии не могли избавить их от чувства неуверенности, сделать так, чтобы им было легче.
Дистанция между кораблями все увеличивалась, связь с «Дятлом» и «Борзой» становилась нереальной. «Троянский Конь» мого надеяться только на себя.
Дженнифер постоянно вынашивала какие-то мысли и все свободное время проводила в каюте, которую она делила с Эйрин Ирландкой. Мартин тревожился — не пошла ли она по пути Джакомо.
Братья открыли для себя шахматы, и эта игра увлекла их. Однажды они проиграли полный день, отказавшись от сна и пищи. Проигрыш в игре вызывал шок и моментальное разделение кос на верёвки. В конце дня, к удивлению Мартина, Братья начали играть разделёнными верёвками. И, что удивительно, верёвки, казалось, играли лучше, чем косы. Они ловко передвигали спроектированные шахматные фигуры своими клешнями и возмещали слабый интеллект совершеннейшим сосредоточением внимания, не отвлекаясь ни на какие заумные вещи. И всё-таки, не слишком ли это много для верёвок, не имеющих интеллекта, — задумался Мартин.
Первое полноценное общение — лицом к лицу — началось за три дня перед выходом на орбиту Спящей. Мартин и Небесный Глаз находились в кабине командного пункта, когда перед ними, с плоского экрана монитора, что-то слегка зашипело, видеокамера сфокусировалась на них — всё это было подогнано к техническому уровню развития людей. Мартин чувствовал себя, как дома. Как и «Троянский Конь — Двойное Зерно» — это было нечто на человеческом уровне, нечто, что он мог представить — могли бы построить или сделать люди.