Выбрать главу

Мудрых духовных мужей, глубоко проникнувший в тайный

Смысл писаний священных, жертв сожигатель усердный

В храмах богов, вожделений своих обуздатель, нечистым

Помыслам чуждый, любовь и тайная дума

Дев, гроза и ужас врагов, друзей упованье,

Опытный в трудной военной науке, искусный и смелый

Вождь, из лука дивный стрелок, наипаче же славный

Чудным искусством править конями – на них же он в сутки

Мог сто миль проскакать, – таков был Наль; но и слабость

Также имел он великую: в кости играть был безмерно

Страстен. – В это же время владел Видарбинским обширным

Царством Бима, царь благодушный; он долго бездетен

Был и тяжко скорбел от того, и обет пред богами

Он произнес великий, чтоб боги его наградили

Сладким родительским счастьем; и боги ему даровали

Трех сыновей и дочь. Сыновья называлися: первый

Дамас, Дантас другой и Даманас третий; а имя

Дочери было дано Дамаянти. Мальчики были

Живы и смелы; звездой красоты расцвела Дамаянти

Прелесть ее прошла по земле чудесной молвою.

В доме отца, окруженная роем подружек, как будто

Свежим венком, сияла меж них Дамаянти, как роза

В пышной зелени листьев сияет, и в этом собранье

Дев сверкала, как молния в туче небесной. Ни в здешнем

Свете, ни в мире бесплотных духов, ни в стране, где святые

Боги живут, никогда подобной красы не видали;

Очи ее могли бы привлечь и бессмертных на землю

С неба. Но как ни была Дамаянти прекрасна, не мене

Был прекрасен и Наль, подобный пламенно-нежной

Думе любви, облекшейся в образ телесный. И каждый

Час о великом царе Нишадской земли Дамаянти

Слышала, каждый час о звезде красоты благородный

Царь Нишадский слышал; и цвет любви из живого

Семени слов меж ними, друг друга не знавшими, скоро

Вырос. Однажды Наль, безымянной болезнию сердца

Мучимый, в роще задумчив гулял; и вдруг он увидел

В воздухе белых гусей; распустив златоперые крылья,

Стаей летели они, и громко кричали, и в рощу

Шумно спустились. Проворной рукой за крыло золотое

Наль схватил одного. Но ему сказал человечьим

Голосом Гусь: «Отпусти ты меня, государь, я за это

Службу тебе сослужу: о тебе Дамаянти прекрасной

Слово такое при случае молвлю, что только и будет

Думать она о Нале одном». То услыша, поспешно

Наль отпустил золотого Гуся. Вся стая помчалась

Прямо в Видарбу и там опустилася с криком на царский

Луг, на котором в тот час Дамаянти гуляла. Увидев

Чудных птиц, начала Дамаянти с подружками бегать

Вслед за ними; а гуси, с места на место порхая,

Все рассыпались по лугу; с ними рассыпались так же

Скоро и все подружки царевнины: вот Дамаянти

С гусем одним осталась одна; и Гусь, приосанясь,

Вдруг сказал человеческим голосом ей: «Дамаянти,

В царстве Нишадском царствует Наль; и нет и не будет

Между людьми красавца такого. Когда бы его ты женою

Стала, то счастье твое вполне б совершилось; какой бы

Плод родился от союза с его красотою могучей

Нежной твоей красоты. Вас друг для друга послали

Боги на землю. Поверь тому, что тебе говорю я,

О тихонравная, сладко-приветная, чистая дева!

Много мы в странствиях наших лугов человеческих, много

Райских обителей неба видали; в стране великанов

Также нам быть довелось: но доныне еще, Дамаянти,

Встретить подобного Налю царя нам нигде не случилось:

Ты жемчужина дев, а Наль – мужей драгоценный

Камень. О, если бы вы сочетались! тогда бы узрели

Мы на земле неземное». Так Гусь говорил. Дамаянти,

Слушая, радостно рдела; потом в ответ прошептала,

Вся побледнев от любви: Скажи ты то же и Налю.

Быстро, быстро поднялся он, дважды рожденный, сначала

В виде яйца, потом из яйца, и в Нишадское царство

Прямо помчался и там рассказал о случившемся Налю.

2

После того, что сказал ей Гусь золотой, Дамаянти,

Словно как будто с собою расставшись, была беспрестанно

C Налем прекрасным. Объятая тайною думой, влачася

Шаткой, неверной стопою, как будто в каком расслабленье,

То подымая к небу грустные очи, то в землю

Их потупляя, то с полною тяжкими вздохами грудью —

Временем щеки как жар, временем бледные, очи

Полные слез, засохшие губы и все в беспорядке

Мысли, как волосы, – день и ночь Дамаянти вздыхала

Слабая, томная; не было ей ни сна на постели,

Ниже покоя на месте ином; и, тая в болезни,

Пищи она, ни питья принимать не хотела. Подружкам

Скоро стало заметно, что с их царевной прекрасной

Что-то случилось недоброе; скоро достигнул печальный

Слух и до Бимы-царя, что дочь его Дамаянти