В путь с нами отправились десять человек. Я набралась смелости и попросила не перекидывать меня через седло. Сердце забилось быстрее, когда в Мишиных глазах появилась теплота. Он не изменился, просто нужно время, и все станет, как раньше, обязательно.
Меня усадили на серого коня. Было удобнее, но мешок спасал от вида высоты, с которой можно рухнуть. Животное переступало с ноги на ногу, качалось, и я вместе с ним. Ужас, еще и руки привязали к седлу. Когда мы поехали, стало еще хуже. Конь будто пытался сбросить меня, подскакивал высоко и резко опускался. И это он просто шел. Хорошо, Миша подсказал упираться ногами в стремена и приподниматься.
Пожалуй, стоило поблагодарить судьбу за это испытание — я отвлеклась и заметила красоту леса. Не было мусора и орущих шашлычников, только безмятежность. Над головой шелестели кроны, между ними горело солнце. Лучи рассеивались и тянулись к земле золотой паутиной, подсвечивая туман. Прозрачная дымка окутывала корни и кусты, всюду блестела роса, придавая лесу магическое очарование. Пахло хвоей, землей и свежестью. Я не заметила этого, когда удирала.
Скоро удалось подстроиться под коня, и мысли вернулись к наболевшему. Росла уверенность, что это и впрямь был другой мир. Чистый лес, средневековая одежда — у нас такого не встретишь. Кучки фриков маловато для убедительности, но их лагерь, костюмы, кровь на мечах… слишком реально.
Как и монстр в чаще. Я присматривалась к всадникам, но они не прятали лица и выглядели нормально. А вот Миша изменился. Его щеки действительно впали, морщинки углубились, виднелись седые волоски — он стал старше.
Я отказывалась верить. Позавчера мы жарили друг другу сосиски и заснули в обнимку. А сегодня нас разделяли целых пять лет. Миша жил без меня так долго… любил ли еще? Я окликнула его. Нужно во всем разобраться, немедленно.
Он придержал коня и обернулся. Смотрел строго, но без злости. Хоть бы просто огорчался, мы не могли расстаться, не так резко.
Мы поравнялись, и я спросила:
— Сердишься из-за побега?
— Нет, из-за того, что пришлось говорить с тобой при всех. Остальным не стоило знать, что мы понимаем друг друга.
Миша улыбнулся, слабо, но искренне. Помним наши чувства! Туманная надежда, но мне подходила и такая.
— Будут проблемы?
— Не обязательно. Просто хотелось иметь… — Он задумался. — Карту в рукаве.
— Козырь?
— Наверное, — его улыбка стала грустной, — я начинаю забывать наш язык.
Фраза полоснула по сердцу. Немыслимо, еще недавно все было так хорошо.
— Что с тобой случилось тогда? — спросила я.
Вдруг у Миши появилась другая? Господи, прошу, только не это.
Он ответил не сразу. Сперва смотрел в никуда, будто вспоминая что-то ужасное. Еще бы, у меня был он, а Миша оказался здесь один.
— Ты просто исчезла, — начал он, — я бродил в тумане, звал вас с Вадиком, но пришли маалийцы.
— Кто?
— Стражи клана Маали, мы с тобой появились на их территории. Райвер отбил меня у них. Он чувствовал наше появление, но не мог обойти ловушки маалийцев. В этот раз пришлось договариваться с ними.
— Это их убили твои друзья?
Миша кивнул и сосредоточенно погладил гриву коня. Продолжать явно не хотел. Любопытство изводило, но я не стала его терзать и спросила:
— Откуда этот Райвер узнал о нас?
Имя вселяло страх. Райвер — резня, расправа… ужас какой-то.
— Он все знает.
Не понятно, что смутило больше: туманный ответ, или благоговение в глазах Миши. «Бог здесь только один — Райвер. И он требует тебя к себе», — вспомнились слова. И меня везли к этому человеку с кошмарным именем, который чего-то хотел.
— Ты сказал, что он здесь, как бог. Почему?
— Потому что это так, — Миша заговорил резко, — он — глава клана, наш правитель и защитник. И он… в нашем языке нет такого слова, ближе всего, маг.
— Чего?
В это я не была готова поверить. Миша не удивился и спокойно сказал:
— Знаю, такое трудно принять. Мне не подобрать нужных слов, ты сама поверишь, когда увидишь.
Его уверенность и благоговейный тон начинали раздражать. Хорошо, злость затмевала страх.
— Ладно, но что могущественному королю-магу потребовалось от нас?
— О, мы не так невинны, как кажется, — усмехнулся Миша.
При этом морщинки обострились, делая лицо чужим. «Не так невинны» — он бы не сказал такого. Не так просты, не пальцем деланы — что угодно, но «невинны»…
Как, я не понимала, как такое произошло?! Мне нужен был прежний Миша. Я любила его, хотела видеть, держать за руку и просто быть рядом. Но этот новый человек вряд ли мечтал о том же. Он ловко уворачивался он низких веток, улыбался, но не пытался сблизиться. Вчерашняя теплота пропала.