— Что происходит?! Нет!
Чужие руки елозили по мне и что-то искали. Я не соображала, просто хотела вырваться и забилась. Ударила кого-то локтем, наступила на чью-то ногу и надавила изо всех сил. Бесполезно, они не уходили.
— Миш, помоги!
Вот он, стоял в стороне и рассматривал мой телефон. Когда его забрали? Боже, от страха все плыло перед глазами. Миша тоскливо улыбался, водя пальцем по монитору. Он словно увидел что-то давно потерянное и дорогое сердцу. Почему? Что здесь происходило?!
Черт, я отвлеклась и позволила связать свои руки. Эти громилы безжалостно обматывали запястья колючей веревкой, затягивали ее и не давали вырваться.
— Нет!
Я вопила, дергалась, толкала их. Без толку, сил не хватало, мне не спастись! Мир исчез, когда на голове оказался мешок или что-то похожее. Ткань едва пропускала воздух, крики тонули в ней. Все, руки связаны, вокруг был мрак… невозможно, это должно прекратиться!
Меня вели куда-то. Я болтала ногами, пыталась ударить кого-нибудь от отчаяния. Сильные лапы впивались в предплечья и тащили, тащили, тащили. Рывок, и меня подняли в воздух. Одежда затрещала, опора исчезла из-под ног, и от страха сжалось горло.
Я сразу поняла, что оказалась перекинутой через седло. До этого лошадей не было видно, но раздалось конское ржание и фырканье. В живот уперлось что-то твердое, выдавливая остатки воздуха, делая мучительным каждый вздох.
— Не бойся, все будет хорошо. — Голос Миши, он сидел в седле. Но почему позволял это, почему не помогал?!
Меня привязывали. Не знаю, как именно, просто чувствовала касания и веревку. Как быстро все происходило, разум раскалывался на части, и ничего не удавалось понять. Бред, сон, идиотская шутка — что угодно, но не явь!
Это потеряло значение, когда лошадь помчалась. Я чувствовала все движения, как ее копыта ударялись об землю. Тогда меня тянуло вниз, и твердая штука сильнее впивалась в живот. Дышать не получалось, я боялась, что упаду и разобьюсь. Вверх, вниз, вправо, влево — что это за адские американские горки?! Стало на все плевать, только бы успеть втянуть воздух, только бы не улететь при очередном толчке и не свернуть шею.
***
Мы скакали вечность. Целая вечность мучений, как в путаном, бестолковом сне. Только боль была настоящей, но хотя бы отвлекала от происходящего. Желудок будто сполз в грудь и горел, сердце колотилось, мир свелся до тупого ожидания конца.
Раздавались голоса. Слова звучали быстро, отрывисто и не понятно. Странно, мешок был плотным, но я же различала ржание лошадей и глухие удары копыт. На каком языке говорили эти люди? Они не были преступниками, иначе к чему маскарад? Наверное, психи, или наркоманы, обкололись всякой дряни и провалились в себя. Нет, откуда у наркоманов такая одежда и лошади? И почему Миша связался с ними?
Мы останавливались несколько раз, и меня перетаскивали с одного седла на другое. Видимо, меняли уставших лошадей. В очередной раз оказавшись на земле, я блаженно застонала. Какое счастье нормально дышать и чувствовать, как внутренности возвращаются на место. Я глупо улыбалась и покорно следовала туда, куда тянули невидимые руки. Все болело и стало приятно, когда меня усадили на что-то прохладное. На землю, наверное. В спину уперлось что-то твердое и продолговатое, похожее на столб. Раздавались непонятные слова и возня, затем руки оказались связанными уже за столбом, и все стихло.
Нужно было испугаться и думать, искать выход, что угодно. Не получалось. После адской скачки хотелось просто сидеть и наслаждаться. И о чем тут думать? Меня похитили наркоманы, повернутые на исторической реконструкции. Миша как-то попал в их секту, земля дрожала, туман исчез с фотографии. Я не знала, как это совместить. Может, сон? Хотелось бы, но запястья ныли очень даже реально.
Вдруг раздался шелест. Тихий и мягкий, будто колыхалась плотная ткань. Затем шаги, они приближались! Я затаила дыхание. Хотелось отползти, спрятаться от незнакомца, но как?
С головы сняли мешок, и глаза резанул яркий свет. Я дернулась всем телом и заметила, что это горела свеча. Она озаряла уже знакомый кожаный нагрудник с черно-красным узором. Незнакомец стоял надо мной, такой огромный, страшный. На поясе поблескивала рукоятка меча и вспомнилась кровь, разорванная плоть, хрипы…
Незнакомец стал опускаться!
Миг ужаса сменился облегчением, когда рядом сел Миша. Он был без капюшона, при виде родного лица я заерзала от радости. Странно, но его щеки впали, обострились скулы и мелкие морщинки у глаз. Игра света и тени, но почему-то стало жутко.