– Вроде бы можно сделать запрос, – дрогнувшим голосом сказала она.
– Это же Россия, у нас на все запросы отвечают не меньше пары месяцев! – воскликнула Евгения.
Аня кивнула и отпила чай, обжигая себе язык и небо.
– В общем, если тебе так захочется что-то узнать еще помимо этих записей, флаг в руки.
– Но я все равно считаю, что это не лучшая затея, – покачала головой Евгения. – Нечего тревожить мертвых.
Как в дополнение ее словам, в дверном проеме возникла фигура бабушки в ее любимом при жизни цветастом домашнем платье и синей флисовой кофте. Она неодобрительно щурилась, глядя на Аню. Видимо, тоже не приветствовала идею покопаться в семейной истории.
Аня только робко улыбнулась, надеясь, что с гневной отповедью бабушка повременит, и отвела от нее взгляд, чтобы не вызывать у тетушек вопросов. Они-то свою мать, к счастью для них, не видели.
Руслан запаковал последнюю коробку и устало откинулся на спинку стула. Осталось продать мебель и увезти коробки с вещами в помещение арендованного склада. Все равно ничего больше из семейных реликвий он не нашел, а бумаги уже давно собрал.
Без Фирузы Талгатовны – а он мог обращаться к бабушке только так – дом опустел. Не хватало ее вечной суетливости в желании угодить Руслану, так нечасто вырывавшемуся к ней с раскопок или плотной архивной работы для очередной статьи. Когда два года назад его уговорили издать наработки по истории города и края, он и подумать не мог, что начнется такая шумиха.
Лучше бы ему и дальше оставаться в тени архивов и нигде особо не светиться. Но сейчас жаловаться уже поздно. Если на доходы с акций, доставшихся в наследство от отца, он купил машину и квартиру в Городе без ипотеки, то деньги с продажи трех тиражей книги оплачивали лечение бабушки и услуги сиделки. Наследство он старался трогать пореже, уже самостоятельно вложив большую его часть в зарубежные акции.
Что делать дальше с домом детства, Руслан не знал. Через полгода он станет его владельцем – у Фирузы Талгатовны больше не осталось прямых родственников. Единственный сын с женой и старшими сыновьями-близнецами погиб уже больше двадцати лет назад в автокатастрофе, братья и сестры поумирали – кто в войну, кто от возраста или болезней. Остался только он – любимый внук, которого она гоняла в хвост и гриву, чтобы получил образование и стал большим человеком.
Что ж, бабушка могла быть им довольна.
Он любил Город, а Город любил его. Каменный, местами мрачный, местами очень светлый и почти сказочный. Но сказка эта скорее напоминала истории братьев Гримм в оригинале – с отрубленными ногами сестер Золушки ради принца и казненной мачехой. Руслан любил гулять по историческому центру, петлять узкими улочками, спускаться с Третьей горы и подниматься на Вторую, сворачивать в подворотни и находить советские дома с памятными табличками в честь писателей и художников. Похожий на восточный замок дом Кекина дарил ему воспоминания о детстве – у родителей была квартира прямо напротив него, в розовой сталинке. Руслан продал ее почти сразу, как стал сам распоряжаться отцовским наследством, из которого бабушка и дед не тронули ни копейки, растя его на свои деньги.
Думая об отце, Руслан сразу вспоминал картины Рериха. Ему было пять, когда они с родителями и братьями поехали в Петербург на каникулы – незадолго до той аварии. Отец водил их в Русский музей, а перед одной картиной они остались вдвоем – мама увела братьев в другой зал, потому что от ярких рериховских красок у нее заболела голова. Это были «Огни победы». От словно и вправду развевающегося на ветру пламени дозорной башни у Руслана заслезились глаза – будто от дыма. Всадники перед башней так врезались ему в память, что спустя годы, оказавшись снова перед этой картиной, он вспомнил ее так ярко, что аж голова закружилась.
В тот далекий день отец сказал ему: «Когда-то наши предки зажигали такие же огни. Если ты узнаешь их историю, то сможешь познать целый мир». Пятилетним ребенком Руслан, конечно, не понял ничего, но уже в юности, снова глядя на огни башен в синем утреннем свете и всадников, готовых нести весть дальше и зажигать новые огни, он вдруг понял, что в его картине мира не хватает целого пласта истории – о его корнях. Так Руслан начал исследовать семейное древо, и Фируза Талгатовна в этом ему очень помогала.
И вот теперь ему придется искать предков в одиночестве.
Родителей Город заменить не смог, но подарил ему свободу и независимость от бабушкиного мнения в делах амурных. По крайней мере, так Руслан думал, пока не встретил Свету. Стоило ли вспоминать теперь былое? Ведь если не срослось, то в том была не только его вина. И Руслан не злился на бабушку из-за того, что она расстроила его самые серьезные отношения. В чем-то он даже был ей благодарен.