– Не жалеешь?
Аня покачала головой.
– Тут спокойнее. И время на дорогу тратить не нужно.
– Ты могла работать удаленно и там. Или это квартирный вопрос виноват?
– Это личное, – не выдержала она и вспыхнула.
– Извини, что-то я не подумал. – Казалось, ему действительно неловко, поэтому Аня проглотила недовольство и поспешила его заверить, что все в порядке.
И почему мужчины так стремятся нарушить все границы, стоит с ними провести хотя бы пару часов наедине?
В Городе они сразу встали в пробку. По Мамадышскому тракту всегда было сложно пробраться в центр, так что они провели там не меньше сорока минут, пока не показалась развязка, ведущая к нужной им улице.
В архиве Аня еще ни разу не бывала, так что ее приятно удивило новое и отремонтированное здание. Охранница даже не проверила ее сумку, так что Аня поспешила за Русланом, который уже разговаривал с работницей архива. Немолодая женщина просто расцвела от удовольствия, так что Аня сразу догадалась: они давно знакомы.
– Рузалия Хусаиновна, это Анна. Она хотела бы посмотреть микрофильмы с метрическими книгами по тому же уезду, что я всегда изучаю, – представил ее он.
Рузалия Хусаиновна смерила ее совсем другим взглядом, но все же смягчилась.
– Вообще, нужно заказывать заранее, но для вас сделаем исключение. Пойдемте за мной.
Она провела их в читальный зал, показав, где можно оставить верхнюю одежду. Аня ожидала, что это будет помещение, заставленное стеллажами, но вместо этого оказалась в обычном компьютерном классе.
– Все материалы мы постепенно оцифровываем, – заметив ее растерянность, пояснила Рузалия Хусаиновна. – С теми, что еще не успели, работают только по записи.
Руслан привычно уселся за один из столов и сказал:
– Я помогу ей зарегистрироваться, не переживайте.
Рузалия Хусаиновна кивнула и ушла. Она явно ему очень доверяла.
– Я тут работаю уже года два, а архивисты не меняются, наверно, с образования самого архива, – пошутил он.
Руслан показал ей, как зайти в систему и вести поиск по документам, а потом занялся своей работой. Помимо них в зале была еще одна девушка, которая быстро закончила дела и ушла. В полной тишине, нарушаемой только стуком клавиш, Аня сначала растерялась, но потом принялась за поиски.
Поначалу было сложно сориентироваться в этих материалах, но поиск по году действительно работал. Так Аня нашла записи о родителях деда и имена их родителей. Работа пошла быстрее, и за ту пару часов, что провела в архиве, не поднимая головы от компьютера, она продвинулась вглубь девятнадцатого века еще на четыре поколения.
Нашлись родители матери и отца бабушки, даты их свадеб, а там и данные о тех, кто присутствовал со стороны невесты и жениха. Постоянно встречались знакомые имена и фамилии, дети рождались, а старики умирали. Все записи велись таким витиеватым почерком, что даже изучение старославянского в университете и чтение старинных документов для учебных проектов не всегда помогало. Чем ближе она подходила к началу века, тем сложнее становился почерк, словно каждый писец изощрялся в том, у кого будет непонятнее. Исчезли имена матерей в записях о рождении детей – только отцы и восприемники.
– Почему они не записывали матерей? – поинтересовалась Аня у Руслана. Он пожал плечами.
– У нас еще сложнее. Хочешь посмотреть?
Она подошла и, взглянув на монитор, вскинула брови.
– Выглядит красиво, но ничего не понятно.
– Я почти закончил. У тебя как успехи?
– Дошла до тысяча восемьсот двадцатого года. По четыре поколения нашлось.
– Ого! Да ты везучая! Я в первый раз нашел только родителей бабушки, и то с помощью Рузалии Хусаиновны.
Ане же все это время казалось, что кто-то направляет ее руку, помогая и показывая, какой год открывать. Она нашла и сестру прадеда, про которую все рассказывали, что та прожила больше ста лет. Оказалось, что десяток лет ей все-таки прибавили, но количество долгожителей в семье по женской ветке приятно удивило Аню. Мало кто умирал в молодости – только мама прабабушки. Остальные проживали минимум по семьдесят лет, а то и до девяноста, как тетка Фекла – в честь нее потом называли девочек в двух последующих поколениях.
А вот по мужской линии наследовалось имя Николай. Только в девятнадцатом веке она встретила троих носителей. Видимо, тогда святителя Николая выбрали покровителем семьи, и до сих пор его икона стояла в каждой комнате.
Поднимая иногда глаза от монитора, Аня видела бабушку, стоящую напротив и с тревогой смотрящую на внучку. То ли ей не нравилось, что та копается в прошлом, то ли она, наоборот, боялась, что Аня ничего не найдет или пропустит что-то по-настоящему важное.