Чай был вкусным, как и всегда, еда дала заряд бодрости и тепла на обратную дорогу, а разговор постепенно сошел на нет. Аня и забыла уже, как сложно общаться с кем-то новым – обходить острые углы, предугадывать те темы, что могут оказаться неподходящими. Как будто по минному полю ходишь.
Обратная дорога заняла чуть больше времени – на выезде из Города в этот час собиралась пробка посолиднее утренней. Аня уснула сразу после того, как они проехали перечеркнутый указатель.
И ей снились километры бумаг с записанными витиеватым почерком именами людей, от которых, по всей вероятности, уже давно не осталось даже костей.
Проснулась Аня уже вблизи от Джукетау. Руслан довез ее прямо до подъезда и дождался, пока она окончательно придет в себя.
– Спасибо за компанию, сама бы я не разобралась, как работать с архивом, – поблагодарила Аня.
– Тебе спасибо. Если захочешь что-то еще найти раньше восемнадцатого века, то пиши сразу запрос в РГАДА[8], – посоветовал он. – Кстати, я же забыл отдать тебе копии фотографий.
Руслан протянул ей конверт, который достал из бардачка. По весу и плотности пачки там было не меньше десятка фотокарточек.
Аня поблагодарила его и, попрощавшись, вышла из машины. Ей даже в голову не пришло пригласить его на чай – в ее квартире нечасто бывали даже тетушки, это был только ее мир и царство. А про то, что это как минимум невежливо, Аня и не думала.
Карамелька встретила хозяйку недовольным сонным видом и голодным мявом. Миска давно опустела, так что Аня, сбросив шубу и сапоги, занялась кошкой. Только когда она захрустела любимым кормом, Аня достала из сумки телефон и направилась в комнату.
И все то время, что она умывалась, переодевалась и подогревала воду для чая, она думала, как же давно в ее жизни не было таких спокойных и одновременно насыщенных дней. Записи и фотографии лежали в сумке в ожидании, когда Аня продолжит поиски. А на душе кошки скребли от того, что она снова осталась одна.
Оказывается, и одиночество может надоесть со временем.
Поэтому вместо чая Аня сделала себе коктейль из апероля, апельсинового сока и джина. После третьей порции под какой-то сериал, как раз крутившийся по телевизору, захотелось узнать, как дела у оставшихся в Городе знакомых. От фотографий друзей, которые снова где-то гуляли, выкладывали семейные фото, писали долгие посты о путешествиях и знакомствах, новых проектах и достижениях, стало тошно.
Тогда Аня добила себя страницей Дениса. Бывший жених пару месяцев назад расписался с девушкой из своей компании, и ее – в отличие от Ани – он посчитал достойной того, чтобы позвать с собой в Нью-Йорк. Насколько знала Аня, встречаться Денис и Альбина начали сразу после их расставания, так что технически он никогда ей не изменял. Но обида и злость на него никуда не делись.
Но хуже всего было то, что никто, кроме семьи и Гаянэ, так и не узнал, что они на самом деле давно расстались. Коллеги на прошлом месте, кому она хвалилась кольцом и рассказывала, что жених получил место в филиале компании в США, перед ее увольнением наперебой давали советы, как устроиться в чужой стране по опыту знакомых. Аня так и не рассказала им, что на самом деле ее на первое время ждали стены старого дома, построенного дедом, а не новые горизонты.
Признаваться в том, что ложь зашла слишком далеко, было больно. А чувствовать себя дурой и выносить презрительное сочувствие окружающих показалось бы еще больнее. Пусть лучше думают, что она начала новую жизнь без старых связей.
Апероль давно горчил, но Аня продолжала «радовать» себя новыми порциями коктейлей.
– Значит, она для тебя достаточно хороша, чтобы забрать ее с собой в Америку? – спрашивала Аня у расплывшегося в счастливой улыбке бывшего жениха, который позировал на фоне небоскребов. – Значит, у нее есть такт и умение заткнуться, когда надо, а я заслуживаю только этого тухлого городишки и одиночества? Для чего тогда ты постоянно рассказывал мне, как классно будет жить в другой стране, где настоящая демократия? Для чего были все эти разговоры?
Денис, находившийся за сотни тысяч километров от нее, ожидаемо молчал, продолжая улыбаться на стандартной для туриста фотографии. Интересно, кто его фотографировал? В их поездках это делала Аня. Он хвалил ее словно врожденное умение поймать нужный кадр. Поэтому она и завела потом анонимный фотоблог, неожиданно набравший популярность. «Наличники – глаза дома», – Аня слышала другую версию этой поговорки, но бабушка всегда говорила по-своему. Значит, людям нравилось заглядывать в чужие глаза и пытаться увидеть там что-то свое.
В каждом из наличников Аня встречала немой укор, тоску по прежним временам и затаенную боль старения и разрушения. Все то, что она находила и внутри себя.
8
Российский государственный архив древних актов (РГАДА) – крупнейшее российское хранилище документов и печатных книг XVI–XIX веков.