- А вот и ребята! - обрадовался Аркадий. - Сейчас соберемся, и по коням.
- Принесли? - хмуро спросил Василий.
Один из качков кивнул и протянул ему большой зеленый конверт. В таких конвертах государственные учреждения Израиля рассылают почту. Судя по толщине, конверт был туго набит бумагами. Василий не глядя сунул его в свой кейс и поднялся.
Второй качок не сводил с меня глаз. Я равнодушно скользнула глазами по его фигуре и не оборачиваясь вышла из холла отеля. Задерживаться там у меня не было ни малейшего желания.
x x x
Воздух после ванны был свеж и прохладен. Вода смыла с меня не только пот и усталость, но и воспоминания о бурных событиях сегодняшнего дня. Я была в умиротворенном состоянии и предвкушала только одно - вымыть себе крепкое яблоко и завалиться в постель с новым томиком детективов Клугера, Тополя или еще кого-нибудь из славной когорты современных писателей, облегчающих одинокой женщине переход ко сну.
Я не глядя вытащила с полки под зеркалом покетбук с золотым тиснением, но не успела как следует устроиться в постели, как послышался резкий телефонный звонок. Интересно, кому неймется в час ночи?
- Примите разговор "говайна", - произнес металлический голос электронной телефонистки. - Чтобы узнать имя собеседника, нажмите цифру "1".
Нажав единицу, я, к своему изумлению, услышала тихое: "Денис".
- Если вы разрешаете беседу за ваш счет, нажмите "0", - механической бабе было наплевать на мои волнения - она делала свое дело.
Быстро утопив кнопку с нужной цифрой, я заорала в трубку:
- Денис, это ты? Где ты находишься?
- Под твоим домом, звоню из автомата напротив, - я не верила своим ушам.
- Поднимайся!
- Ты одна?
- Да, да, с Дашкой.
- Иду, - он повесил трубку.
На цыпочках я подошла к двери и прислушалась. Шаги приближались. Тихий знакомый голос за дверью произнес:
- Валерия, открой, это я.
Я откинула металлическую скобу и распахнула дверь. Денис стоял, облокотившись о косяк. Боже, как он выглядел! Светлые джинсы были выпачканы на бедрах и коленках, будто его волоком тащили по сырой земле. Некогда белоснежная майка с маленькой эмблемой "Diodora" давно потеряла свою свежесть. А запах! От Дениса разило как от ломового грузчика после рабочего дня.
Он вошел, слегка пошатнувшись, и рухнул в белое пластиковое кресло, стоявшее у входа в кухню. Открыв холодильник, я налила стакан апельсинового сока и протянула ему. Денис жадно выпил.
Его кроссовки тоже имели вид еще тот. Я наклонилась и, задержав дыхание, расшнуровала и стянула их вместе с носками. Потом расстегнула пуговицы на джинсах и сняла с Дениса майку. Он сидел в кресле и как будто не замечал моих манипуляций.
- Пошли в ванную, - сказала я.
Пришлось тянуть Дениса за руку. Он покорно встал и, не говоря ни слова, поплелся за мной. Я не решилась оставить Дениса одного и, усадив его в ванне, принялась энергично намыливать ему спину. При этом совершенно бессознательно я приговаривала совершенно так же, как если бы купала годовалую Дашку:
- Вот какие мы хорошие. Сейчас помоем спинку, чтобы спинка была чистая-пречистая. А сейчас посмотрим, какие у нас ручки. Грязные? Нет, уже тоже чистенькие. И ножки. Все-все помоем и будем чистые и купанные.
Денис не издавал ни звука. Наконец, смыв последние хлопья мыла, я завернула его в самое большое полотенце, которое было у меня, и помогла выйти из ванны.
- Спасибо, - прошептал он.
- Есть будешь?
Он кивнул.
Я поставила на стол все, что было в холодильнике - сыр, банку творога. Достала из морозильника пару шницелей и сунула их в микроволновку. Чайник уже закипел. Я налила Денису большую чашку крепкого кофе с молоком, подвинула тарелку с бутербродами и села напротив.
Он заговорил, когда выпил примерно полчашки кофе и съел два бутерброда с сыром.
- Когда я шел к тебе, - начал он, - ты была моя последняя надежда. Как мне сейчас хорошо! Я пять дней ночевал неизвестно где, боялся позвонить. Все вещи, документы, телефон остались в номере. Мама, наверное, с ума сошла от беспокойства. Ведь они подумают, что это я сделал! - он поднял на меня глаза, полные боли.
- Успокойся, милый, не нужно так переживать. Давно бы пришел и не мучился один, - я встала и, подойдя к Денису сзади, обняла за плечи. Он затрясся от рыданий. - Ничего, это пройдет, все страшное позади, ты дома, тебя здесь любят, все будет хорошо.
- Мама, - послышался голос моей дочери из спальни, - кто это?
- Это Денис. Спи, все в порядке.
Я пошла к ней, поправила сбившуюся простыню и осторожно прикрыла дверь в детскую. Когда я вернулась, Денис был уже спокоен, и отсутствующее выражение исчезло с его лица.
- Иди ко мне, Валерия, - я наклонилась, и он, обняв меня, зарылся головой в мои волосы. - Какой родной запах, - буквально простонал он.
- Зато ты недавно источал такое амбре, что там Хусейн с его газовой атакой...
Мы грохнули со смеху.
- Тише, - шикнула я на него, - Дашку разбудим. Хочешь еще кофе?
- Да, если можно.
- Можно, можно. Матери-то звонить будешь?
- Нет пока, - протянул он нерешительно, - я не хочу ее тревожить.
- Да она от твоего отсутствия еще больше с ума сходит!
- Знаю, но звонить не буду. Будет еще хуже.
- Как хочешь, - я пожала плечами. Знаешь что, расскажи мне все по порядку.
- Ладно, только давай постелим, ужасно хочется принять горизонтальное положение. Ты еще не выкинула мою зубную щетку за ненадобностью?
Нет, ну каков нахал! За каких-то пять дней с него слез весь лоск цивилизации, а сейчас, чистый и накормленный, он ведет себя барином. Еще и любви на десерт потребует.
Да что я завелась, в самом деле? Он же ко мне пришел, значит доверяет больше всех. Завтра отправлю его к матери, и все. Только вот, что я скажу Борнштейну? Ведь я обязана его предупредить. Может, уговорить Дениса пойти к следователю?
Денис вышел из ванной, подошел ко мне и обнял. Легонько целуя меня в лоб и волосы, он прошептал:
- Лерочка, я виноват перед тобой. Простишь ли?
Я отстранилась.
- Ты хотел что-то рассказать...
- Сердишься, - он хмыкнул и лег на тахту, которую я по такому случаю раскрыла и превратила в двуспальную. - Хорошо-то как, - застонал он, вытягиваясь. - Когда я последний раз лежал на чистых простынях? Не помню. Иди ко мне.
Упав в его протянутые руки, я не удержалась от язвительного замечания:
- Последний раз, мне кажется, ты лежал на чистых простынях в отеле "Дан-Панорама".
- Ревнуешь, - констатировал Денис. - Что ж, ты права. Я действительно потерял голову. Я не оправдываю себя. Если бы не мое увлечение Татьяной, все было бы по другому. Ее бы не убили, - его голос дрогнул.
- Как это произошло?
- Трудно объяснить. Нужно начинать с самого начала. Я заранее прошу меня простить, если сделаю тебе больно, но иначе ты просто не поймешь, как все это было.
- Ничего, надеюсь, что пойму. Говори.
- Мы познакомились с Татьяной на совещании в нашей фирме. Она привезла недостающие документы из Москвы. Я переводил, а потом Малявин обратился к моему шефу Менахему с просьбой.
- Малявин - это лысый, с кривым носом? - перебила я его.
- Да, - удивился Денис, - а ты откуда знаешь?
- Видела как-то, продолжай.
- Просьба заключалась в том, чтобы я сопровождал московских гостей по достопримечательным местам Израиля. Шеф согласился, ведь желание такого богатого клиента - закон.
- И куда вы ездили?
- Татьяна - христианка, верующая, очень хотела увидеть святые места. Мы были с ней в храме Гроба Господня в Иерусалиме.
- Ты ездил только с ней? - я пыталась придавить в себе червячка ревности, но он вертелся во мне и не давал дышать.