— Вам подать обед? — спросила Фэйянь по-русски.
— Нет, спасибо, мы уже пообедали, — ответила по-китайски Аня.
Китаянка искренне удивилась, а Ваня попросил Аню:
— Скажи, пусть она принесёт попить. После экзотических китайских кушаний всё пересохло в горле.
Аня передала просьбу, и служанка поспешила выполнять её, а гости тем временем направились в свои комнаты.
— Мы были в городе и передали письмо одному из служащих князя Гуна, — сообщил Ваня Сергею.
— В городе? — удивился тот. — А почему мне ничего не сказали?
— Мы вас не нашли, — сухо ответил Ваня.
Сергей промолчал. Они уже вошли в дом и сели вокруг стола в гостиной.
— А вы не хотите есть? — заботливо спросила Аня. — Мы-то пообедали.
— Я тоже, — ответил Сергей и добавил, немного поколебавшись: — Аня, я хотел бы поговорить с вами. Один на один.
Ребята настороженно переглянулись.
— Но это очень личное, — как бы оправдываясь, объяснил генетик.
— А-а, понятно, — протянул Саша, хотя ничего ему не было понятно, как, впрочем, другим.
— Вы прямо сейчас хотите поговорить? — спросила Аня.
— Когда вам будет удобно, — заскромничал Сергей.
— Тогда давайте позже, я очень устала и хочу отдохнуть.
— Ладно, — согласился он.
Фэйянь принесла им чёрного чая и воды.
— Рекомендую чай, — сказала служанка уже по-китайски. — Я вижу, вы устали, а он бодрит.
Аня придвинула к себе кружку с тёплым ароматным напитком, и ребята последовали её примеру.
— Выпейте и вы, — протянула Фэйянь чашку Сергею.
Тот не посмел отказаться и галантно поблагодарил девушку.
Служанка поклонилась и вышла. Ребята ещё посидели немного, потом стали расходиться по комнатам.
— Что-то меня этот чай не взбодрил, — зевнула Аня. — Пойду, всё-таки посплю часок. Если что, разбудите. Ладно? Дверь закрывать не стану.
— И меня в сон потянуло, — сказал Саша. — Точно нам всем пора отдохнуть.
Глава 19
ЗАГАДОЧНОЕ ПИСЬМО
Князь Гун пребывал в ужасном расположении духа. Сегодня утром на аудиенции у императрицы Цыань он узнал ужасную новость. Тайно посланного к нему ночью доверенного евнуха нашли убитым.
— Это сделали люди Цыси, — чуть не плача, прошептала императрица. — Теперь моя жизнь в опасности. Цыси наверняка уничтожила указ. Я уже не смогу сдерживать её. Она стала всесильна. Что нам делать?!
Эта новость сразила князя, он действительно не знал, что делать, и столь непривычная ситуация безумно раздражала его.
«Если Цыси завладела посмертным указом Сяньфэна, Цыань, и правда, в опасности, — размышлял он. — Может, поговорить с Цыси? Нет, бесполезно, она сделает вид, что впервые слышит об указе. Она же хитра, как лиса-оборотень… Вот только почему Цыси вела себя так странно сегодня утром! На её лице не было торжества, — вспомнил он. — Почему? Если ей в руки через столько лет попал вожделенный указ?.. Главноуправляющий сказал, что доклады губернаторов и членов Государственного совета Цыси читала невнимательно и никаких распоряжений и комментариев к ним не дала. В павильоне Соприкосновения Неба и Земли аудиенцию закончила быстро, ни во что не вникая, и поспешно удалилась в свои Западные апартаменты. Совсем не в её духе… Что-то здесь не так… К тому же одна из её служанок проговорилась мне, что слышала, как императрица беседовала со своим главным евнухом Ли Ляньином и его помощником Цынь Чжуном о каких-то иноземцах. И очень гневалась. Что это значит? Пока император Гуансюй слишком мал, иноземцам во дворце аудиенция не назначается… Неприятные письма от послов? Я бы знал о них. Международные дела в моём ведомстве… Поведение Цыси очень странно: должна бы ликовать, а она раздражается из-за каких-то иноземцев… Или просто служанка что-то напутала? Ох, уж эти легкомысленные женщины, болтающие без умолку и любящие делать вид, что во дворце им всё известно…»
Его мысли прервал вошедший слуга. Князь посмотрел на него очень недовольно:
— Что тебе нужно? Я же велел не беспокоить меня!
Слуга упал на колени, лепеча дрожащим голосом:
— Великий господин, ваш начальник канцелярии просит принять его. Говорит, что принёс письмо для вас от неких иноземцев.
— От иноземцев? — ещё более сердито переспросил князь. — Какое мне дело до них сейчас?
— Он говорит, что письмо срочное и должно заинтересовать вас.
— Заинтересовать? — удивился князь.
— Начальник канцелярии говорит это со слов самих иноземцев… Но… к тому же письмо какое-то странное.
— Чем странное?! — ещё немного и князь Гун просто рассвирепел бы. — Что ты несёшь такое?!
Слуга замялся.
— Не смею знать, — еле слышно проговорил он.
— Ладно, впусти его.
И слуга ушёл.
«Что за напасть сегодня? — думал князь. — Просто повсюду иноземцы! Не многовато ли для одного дня?..»
Начальник канцелярии с поклонами вошёл в комнату и протянул князю письмо. Тот развернул свиток и прочёл буквально следующее:
Князь ещё раз пробежал глазами по строчкам, всё более удивляясь, и уже хотел разозлиться… Но что-то вдруг остановило его. Тень сомнения пробежала по лицу. Он развернул письмо и в третий раз прочёл его, уже досконально вчитываясь в каждый иероглиф. «Это очень не простое письмо, — окончательно осознал князь. — В нём есть глубокий внутренний смысл».
Начальник канцелярии смотрел на своего господина во все глаза, и, конечно, сразу заметил перемену в его лице.
Князь нервными шагами ходил по комнате, и размышлял, размышлял, будто и не замечая присутствия другого человека…
«Они написали письмо с помощью образов, понятных только мне и никому другому. Значит, я должен догадаться о его втором смысле… Чэн Тан, Чэн Тан, человек у которого всё это есть, — повторял он про себя. — Иноземцы подписались китайским именем. Почему?… — князь остановился, лицо его сделалось красным от напряжения. — Почему они подписались китайским именем?! Оно что-то означает? — Снова зашагал по комнате. — Ну, конечно! — чуть не крикнул он вслух, — Чэн Тан — это имя не обычного китайца, а исторического лица».
Князь Гун должен был хорошо помнить биографию этого значительного персонажа из далёкого прошлого Поднебесной. Последний правитель династии Ся — Цзе-ван бесчинствами и жестокостью восстановил против себя народ и влиятельных князей. Чэн Тан пытался образумить правителя, но тот остался глух к его советам. И тогда, в 1784 году до нашей эры Чэн Тан возглавил восстание и сверг императора с престола. После чего побеждённый император Цзе-ван покончил с собой…
«Итак, жестокий император, кончающий жизнь самоубийством… самоубийством… — это слово так и звенело в голове у князя. — Чэн Тан — человек, одолевший императора, и, он же — человек, у которого есть то, чего нет у меня, — Гун ещё раз взглянул на письмо, пытаясь убедиться в справедливости своей догадки. — Но нет у тебя поводьев, чтоб сдерживать бег ретивый… Но у тебя весла нет, чтоб править надёжно ею… Ну, да, конечно!»
Князю вмиг стало всё понятно. Кончающий самоубийством император — это прообраз Цыси.
«У них есть то, чего нет у меня, — мысли спешили, наталкиваясь одна на другую. — У них есть то единственное, что способно сдерживать „бег ретивый“ и позволяет „править надёжно“. И это — посмертный указ Сяньфэна!»