— Ты и так знаешь, кто я. Я не притворяюсь.
Сомневаюсь. Все в братстве притворяются кем-то еще, похоронив себя настоящего так глубоко, что, быть может, уже и не помнят о той своей стороне.
— Беван, не надо, — повторила я, отпуская его руку. — Тебе действительно не стоит знать, кто я. Это… небезопасно. Для меня.
— Хорошо. Как скажешь. — Мужчина поцеловал меня вновь.
Поцелуй нежный, мягкий, затягивающий в теплый, темный омут, где нет ни времени, ни обстоятельств. Голова отчего-то закружилась, дышать тяжело, но я ухватилась за плечи Бевана, прижалась теснее, наслаждаясь, несмотря на одежду, этим восхитительным ощущением крепкого мужского тела. И пропустила момент, когда нежность сменилась вдруг настойчивостью требовательной, жадной. Мужчина оттеснил меня от фонтана, прижал спиной к холодному стеклу. Ладони скользнули вверх по корсажу, одна обхватила открытую часть груди, пальцы проникли в ложбинку. О-ох, кажется, первый поцелуй грозит перерасти в первый секс, причем прямо здесь, среди листьев папоротника и пурпурных орхидей в горшочках. Я отвернула лицо, уперлась в мужские плечи в попытке оттолкнуть, но Беван, будто не заметив, начал целовать мою шею.
— Нет… — Не так. Надо говорить твердо, уверенно, чтобы мужчина не принял слабое возражение за кокетство, за показное сопротивление. — Нет, Беван. Я… не могу.
— Дирг с масками, не будем их снимать. — Вторая ладонь опустилась на талию и попробовала пойти ниже, но юбка на кринолине не та вещь, с которой можно справиться легко и быстро.
— Я не о масках. — От ощущения горячих губ на моей шее и руки на груди голова только кружилась сильнее, кожу словно омывало водой теплой, ласковой, и по телу развивалась странная слабость. — Я не могу. Мне нельзя… совсем нельзя.
Беван остановился, поднял голову, разглядывая меня недоверчиво, непонимающе.
— Что значит — нельзя?
Я не знаю, что будет, если я допущу близость с мужчиной. Папа строго-настрого наказывал мне никогда, ни под каким видом не поддаваться соблазну, не идти на поводу у любопытства, не следовать низменным инстинктам. Предупреждал, что страсть, по любви ли или сугубо под влиянием желаний тела, может оказаться для меня губительна, что если я рискну, то могу потерять все, а не только девственность подобно обычным девушкам.
И сейчас я едва не позволила соблазнить себя. Из любопытства.
— Я… Ты же понимаешь? — Чем в таких случаях отговариваются девушки?
— Нет.
— Я должна… беречь себя для супруга.
— Ты собираешься замуж?
— Нет, но… когда-нибудь я выйду замуж и должна прийти к мужу нетронутой.
Недоверие плеснуло через край, и я заподозрила, что на этот маскарад не может приехать невинная девушка, хранящая девственность для будущего супруга.
Беван отступил от меня на шаг, я аккуратно поправила лиф платья.
— Прости, я не хотела вводить тебя в заблуждение, это вышло случайно и… — Мой взгляд упал на стол.
Часть деревянной столешницы заслонял фонтан, но часть малую и на оставшейся я не увидела ридикюля. Я метнулась к столу, с нарастающим ужасом рассматривая свою лежащую одиноко на краю столешницы перчатку.
Ридикюль же исчез. А вместе с ним и кольцо.
Не может быть. Это просто не может быть!
Под изумленным взглядом Бевана я осмотрела весь зимний сад, проверила каждый горшок, каждую кадку, каждое растение, ощупала дно в бассейне фонтана, даже залезла под стол, хотя опуститься на четвереньки в этой дурацкой юбке оказалось делом нелегким. Куда мог пропасть ридикюль? Я совершенно точно помню, что положила его вместе с перчаткой на стол. Перчатка на месте, а ридикюля и след простыл!
Я пропала. Если я вернусь без кольца, папа узнает о моем побеге на бал. Если узнает, да еще и о потере кольца, то мне страшно представить, в каком отец будет гневе. И Кадиим не простит мне столь вопиющей беспечности и небрежности. Если кольцо отыщется, разумеется. А если нет? Как я буду без верного, преданного хранителя? Сомневаюсь, что в мире еще сохранились настолько древние артефакты, а нынче таких уже не делают. И как вообще можно найти замену Кадииму? Он не просто дух кольца, он мой друг, почти как ворчливый и чересчур заботливый старший брат… которого я подвела.
— Я пропала, — повторила я вслух.
— Роза, да что случилось-то? — Кажется, Беван задавал этот вопрос уже не первый раз, но я не удостаивала его ответом. — Что-то потеряла?
— Да, — призналась я наконец, обводя обреченным взором сад.
— Свою сумочку?
— Да. — Все очевидно.