– Что она здесь делает? – сухо проронил, лишь на мгновение задержав взгляд на мне.
Босой, в простых черных брюках и почти полностью расстегнутой белоснежной рубахе. Бледный, что не удивительно для гемозависимого, осунувшийся, что странно для такого засранца, и почему-то очень злой в свой день рождения.
– Подарок. Дэвина согласилась войти в нашу семью в качестве твоей наложницы.
– Вот как…
Кэрридан одарил меня уже совсем иным взглядом темно-фиалковых глаз. Сколько раз я ловила такой же, осторожно двигаясь между столиками по вечерам. Кажется, он, наконец, рассмотрел и непотребное платье и ленты цвета арш Паравалей.
– Впрочем, если я не угодил тебе, можешь делать с ней все, что захочешь.
Об этом я тоже была предупреждена официально. Если Кэрридан не примет меня, то может отдать гостям, братьям, друзьям или любому мужчине, входящему в семью, кто пожелает меня. Как в качестве постоянной наложницы, так и просто поразвлечься разок. В этом случае место мое отныне будет не в его комнатах, а в крыле прислуги. Все равно буду считаться собственностью семьи, но отрабатывать свое содержание придется иначе – кухня или прачечная, возможно, определят в горничные. Работы я не боюсь, боюсь того, что произойдет перед этим. Впрочем, тут мне особой разницы нет – Кэрридан или кто-то другой из арш Паравалей. Несмотря на популярность у женщин, старшего сына градоначальника невзлюбила, кажется, с первого взгляда. Заносчивый, самодовольный наглец, привыкший лапать любую симпатичную человеческую женщину и ждущий восторгов по этому поводу. От меня он восторгов не получил, а получил пощечину. Звонкую, как бой колокола по моей дальнейшей спокойной и относительно благополучной жизни. Этот удар дорого обошелся не только мне. Директор ресторана чуть не схлопотал инфаркт и точно разжился седыми волосами. Прибежал, орал и стыдил меня, раболепно извинялся перед пострадавшим и, судя по всему, готов был ползать на брюхе, лишь бы замять этот скандал.
Я тогда лишь смотрела на обидевшего меня мужчину во все глаза и никак не могла до конца осознать, на кого именно подняла руку, и чего мне теперь это будет стоить.
– Все в порядке. Не надо никого увольнять, – сказал тогда арш Параваль, потирая ушибленную щеку. – Бутылки скотча в качестве извинений будет вполне достаточно.
Директор, не ожидая, пока выйду из ступора, утащил меня из зала и убежал в бар выполнять пожелание дорогого гостя. Я же, чуть придя в себя, скинула передник, схватила свою сумку и бросилась бежать в надежде спрятаться дома от этого дня и от последствий своего импульсивного поступка. Тогда и подумать не могла, что стоит опасаться не гнева наследника города, а его интереса.
– Угодил, – ответил Кэрридан после длинной паузы, во время которой мое сердце едва не выпрыгнуло из груди в ожидании приговора. – Спасибо, папа. Это именно то, чего я хотел.
Мой теперь уже полноправный владелец встал и, взяв плед со спинки дивана, пошел ко мне. Была так напугана, что совсем позабыла как же здесь холодно. У людей и гемозависимых разные идеальные температурные режимы. Они предпочитают более холодные помещения, меньше света, однообразный рацион питания. Зато с беспрецедентной страстью относятся ко всему, что связано с деньгами, властью или сексом.
Кэрридан остановился в одном шаге от меня. Почувствовала пьянящий запах его дорогущей туалетной воды и мощную ауру власти. Смотрит насмешливо, чуть прищурившись. Он сыт, несмотря на не слишком здоровый и радостный вид. Не поднимаю головы, как учили. Мне теперь вообще не стоит делать что-то без приказа или разрешения. Мужчина накинул плед на мои плечи, едва коснувшись моего тела руками, и увлек в сторону дивана. Заняла место рядом с ним, все также глядя в пол.
– Принесите горячего чаю и подогретого вина, – сухо скомандовал прислуге, притаившейся невидимыми тенями в ожидании повелений хозяев.
Под низким кофейным столиком расстелен ковер, и это становится спасением для моих замерзающих ног. Кэрридан тем временем снял ленты, покрутил в пальцах и кинул на стол.
– К чему весь этот театр? – хмыкнул.
– Это не театр, сынок. Это традиции.
– Я думал, мы слишком современны для подобного.
– Я тоже, но ты не оставил мне других вариантов.
Как только арш Параваль-младший принял меня в качестве своей наложницы, прочие мужчины в комнате потеряли ко мне интерес. Теперь я интересовала их не больше, чем цвет мебели или цены на яблоки в ноябре. Вещь, принадлежащая более сильному. С Кэрриданом в принципе никто не желал связываться, а уж из-за женщины тем более. Мне бы выдохнуть, но самое неприятное еще впереди. И то, что он попросил вина для меня, не оставляло и шанса избежать выполнения договора сегодня же.