И почему интересно мой муж иногда пах хуже, чем тот, кто только что вернулся с войны?
Я снимаю с мужчины халат. Он выгибает бровь, будто бы ожидал, что я забьюсь в угол и стану красной, как свекла. Да, я ещё весьма молода, но не настолько. Как выглядит мужское тело всё-таки видела не раз. И когда контекст такой, что я всего лишь слуга, а передо мной господин, за которым нужно ухаживать, ведь это моя работа — тогда уже не до смущения.
Должно быть, дракон предпочёл бы девушку младше, невинную и скромную.
Но попаданок разве выбирают?
Он опускается в ванную. И пусть это сложная задача, пена всё-таки скрывает всё, что нужно скрыть.
С губ дракона срывается стон. По выражению его лица я понимаю, что это случайность.
Он усмехается сам себе, я подхожу к бортику ванны и осмеливаюсь произнести:
— Вам не стоит пытаться показаться сильнее, чем вы есть.
Он вскидывает голову, чтобы посмотреть на меня. Взглядом можно резать металл. Но сейчас это почему-то больше не пугает меня.
— Это оскорбление?
— Нет, — отвечаю уверенно и легко.
Я нахожу губку, настоящую морскую губку, и что-то похожее на мыло. Мылится не слишком, но всего можно достичь, если приложить усилия.
— Вы сами сказали, что я всего лишь ваша вещь. Вы — мой господин. И не должны… — прохожусь губкой по его плечам, — не должны продолжать находиться в напряжении. Вы устали, и наверняка давно не позволяли себе такого удовольствия. Можете… стонать, сколько вам угодно. В конце концов, какая разница, что я подумаю.
Он наблюдает за мной с удивлением.
Я касаюсь губкой его могучей шеи, веду рукой по крепкой груди, возвращаюсь к спине. Мышцы словно стальные. И дракон всё ещё ужасно напряжён.
Или у него всегда такое тело?
— То, что ты моя вещь вовсе не значит, что я могу доверять тебе, — отвечает довольно строго.
Я улыбаюсь в ответ.
— Суровая же у вас жизнь… Портсигары, книги, ботинки… всё это тоже… напрягает? Вызвывает паранойю?
Он осоловело моргает. Почти так же, как когда увидел мою дочь. Я почему-то не могу не отметить то, насколько он красив.
В конце концов, по ванной комнате прокатывается его прекрасный смех.
Если бы можно, я бы повесила его на стену вместо картины.
Длинные чёрные волосы и вправду тяжёлые и жёсткие. Их интересно перебирать в пальцах. Я набираю ковш воды, прошу его запрокинуть голову, и поливаю их.
У меня неплохая сноровка. Я всегда так же купаю свою дочь… От этой мысли отчего-то становится чуть легче. И чуть теплее.
— Что, правда собралась меня мыть? — дракон вдруг спрашивает, а я замираю с недолитой водой из ковша в руке…
— Я… разве не так вас поняла? Мой… господин.
Глава 16
В его восхитительных глазах мелькает что-то жёсткое. Но едва уловимое. Интересно, на моё счастье или на мою беду?
— Мастер Варден, могу ли я обратиться к вам с просьбой?
Он выгибает бровь. Капелька воды стекает по виску и скуле, затем совсем исчезает у угла губ, у меня странно ёкает сердце. И в горле пересыхает.
— В первый же день в моём замке хочешь что-то попросить? — ухмыляется генерал.
Киваю.
— Давай.
Незаметно выдохнув, я всё-таки продолжаю мыть его волосы, пока говорю:
— Мастер Варден, я хотела бы, чтобы вы говорили со мной прямо. Я ваша слуга. Я должна понимать, что вы хотите. Если вы говорите, что нужно потереть спину — я сделаю это. Если хотите что-то ещё — озвучьте.
Его взгляд темнеет.
— Есть ли предел у моих желаний?
Если бы я могла, обязательно отступила бы на шаг. А то и вовсе выбежала из комнаты. Боже, в какой момент находится с этим огромным, красивым и обнажённым мужчиной в одной маленькой комнате стало так страшно? Невыносимо и нестерпимо…
От одних только догадок, до чего может дойти извращённый мужской мозг, мне становится совсем дурно.
Но есть ли у меня выбор?
Могу ли я правда хоть в чём-то ему отказать?
— Ничего плохого, что может коснуться моей дочери, — произношу чётко, глядя ему в глаза. Генералу это не нравится. — Ничего из того, что может вызвать у неё вопросы…
— О чём ты?
Он хватает меня за руку, проходится большим пальцем по запястью, слегка надавливает…
Призрак стона срывается с моих губ.
— Никаких… следов, пожалуйста. По крайней мере, на видимых местах.
Он отпускает меня с таким видом, словно моя кожа ядовита.