— Так и будешь лечить убегающих наложниц?
Орлан посмотрел на вторую жену брата, сидящую в лодке.
— Нет, Алекса, — нахмурился он. — Кроме лечения пациентов у меня есть ещё одна обязанность. Твоей сестре сейчас почти пять. Поговорю с императором, постараюсь выкупить Лару, чтобы присмотреть за девочкой. Теперь мы останемся с ней вдвоём, и я не хочу прожить остаток лет в полном одиночестве. Помогу своей племяннице, чтобы мы стали настоящей семьей. Теперь это моя главная цель.
— Удачи тебе в этом, Орлан де Месс! — гордо сказала Алекса.
Он кивнул и пошел в сторону императорского дворца.
Алекса проводила его взглядом и подошла к господину Дауду, стоящему на берегу бескрайнего моря с Офелией на руках. Они о чём-то очень усердно беседовали, переговаривались, словно затевали подлость.
— Офелия, нам пора в путь, — сказала Алекса.
Дауд передал дочку матери, поцеловал её в лоб и улыбнулся.
— До свидания, папа, — улыбнулась Офелия. — Ты только не плач, ладно? Я ведь сказала, что мы ещё встретимся.
— Мужчины плачут, доченька, — уверил Дауд. — Алекса, ты уверена в своём решении?
— Целиком и полностью, Дауд, — промолвила она. — Нам здесь не место и ты это знаешь. Когда все закончится, я вернусь вместе с нашей дочерью. Но тебе придется подождать несколько лет.
— Как же я не привык ждать, — вздохнул он. — Ну, ладно. Плыви в своё королевство и сверши месть. Мне остается молиться, что после этого ты, наконец, обретешь покой и сможешь сохранить в себе остатки человечности.
— Не думала, что тебя так волнует моя душа.
— Плевать мне на твою душу, Алекса, — сплюнул Дауд. — Я за Офелию волнуюсь. Если с нашей дочерью что-нибудь случиться, я тебя из-под земли достану…
Алекса поставила дочь на землю и просто поцеловала тирана. Наконец-то он заткнулся, что помогло им насладиться прощальным поцелуем. Оба пережили столько испытаний, но остались верными друг другу до самого конца. И Алекса, чувствуя свою близость к господину, поклялась вернуться к Дауду, когда Ивар Остин умрет, а весь проклятый род исчезнет. Что бы ни говорил император Шадаш-Тарза, она обязательно вернется. Не империя стала домом Алексы Масур, а маленький клочок земли, названный домом Грёз. Тем местом, где родилась Офелия и любовь к обычному торговцу Дауду Аль Салилу. Только теперь она начала ощущать по-настоящему, как дорог ей тот, кто стал тираном.
Ничего не сказав, она улыбнулась господину, взяла дочку на руки и прошла к лодке, на которую посадила сначала дочь, а потом села сама. Когда они отплыли от берега, Дауд терпеливо ждал и надеялся, что Алекса Масур опомниться и вернется к нему. Но этого не случилось. От прежней наложницы тирана остался лишь поцелуй, который он никогда не забудет.
— Кто эта девочка? — покосившись на Офелию, спросила Жасмин.
— Твоя внучка, — ответила Алекса.
— Добрый день, — улыбнулась Офелия. — Меня зовут Офелия Аль Салил де Оран.
— Наследница юга… — догадалась Жасмин.
— …и будущая королева Шарджа! — гордо заявила Алекса.
ЧАСТЬ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ: СЕВЕРНЫЕ ВЕТРА
Когда до Ивара Остина дошли сведения о том, что его семью убил император, их окровавленные тела подвесили на арки, а Предвестница Алекса Масур жива, король обезумел и выбросил в окно женщину, с которой провел прошлую ночь. Он приказал проверить могилу герцогини, но гроб оказался пустым, а в земле нашли тело пропавшего Андре де Дижона. Ярости короля не было предела. Однако Алекса находилась вне зоны его власти, а Тобис Холл бесследно пропал…
Предательство
Каюта на корабле была всего одна, поэтому Алекса, Офелия и Жасмин ютились в небольшом помещении, спали в одной постели, по очереди мылись в одной воде и старались не мешать личному пространству друг друга. Кроме кровати, занимающей половину каюты, женщинам предоставили небольшой столик и деревянную бадью. Для других вещей в каюте просто не было свободного места, да и с этой мебелью приходилось ютиться. На третий день плавания все так привыкли к зажатому пространству, что путешествие было в радость. Вещи хранили в ящике под кроватью, купались по очереди, начиная с Офелии, а обедали за столом и никто никому ничего не высказывал.
В первый же день, пока Офелия бегала по верхней палубе от одного борта к другому и от носа к корме, Алекса осталась с мачехой наедине и рассказала о событиях в твердыне Оран, во время которых погиб Говард. Немного неожиданным стал факт того, что Жасмин довольно спокойно восприняла смерть сына, даже поблагодарила падчерицу за помощь в спасении Тобиса. Впрочем, все эти слова и чувства были наиграны. Когда наступила ночь и Офелия крепко заснула, Жасмин зажалась в углу и проплакала до самого утра, горюя над судьбой своих детей. Ей можно было только посочувствовать.
За тридцать восемь лет Жасмин родила четыре раза. Первая дочь Лара и два близнеца Говард и Тобис родились в браке с Робертом Холлом. С отцом Алексы она прожила всего четыре года, но после вторжения империи, её и полугодовалую Лару посадили в клетки и увезли в город Тарза. Оказавшись на другом материке и не зная языка, Жасмин с трудом смога пережить первые несколько месяцев. Во-первых, её разлучили с дочерью, которую тут же отправили в храм Луны, где девочек воспитывают и учат в наложницы. Сама Жасмин оказалась в гареме госпожи Уланы, архитектора и проектировщика кораблей. Госпожа оказалась очень прямолинейной, сразу давая представления о том, чем придется заниматься. К счастью, через несколько месяцев в городе появился Орлан де Месс, выкупивший жену брата из гарема влиятельной госпожи. Так Жасмин оказалась в доме брата своего покойного супруга, с которым прожила три года. За все это время она пыталась отыскать дочь, но все было безуспешно. А когда война закончилась, и домой вернулся Дракон, пожелавший увидеть родственницу Алексы Масур, Жасмин оказалась на перепутье. Император не задавал вопросы, не предлагал горы золота, а просто пользовался ей, пока Орлан занимался медициной. После первой близости прошло всего несколько месяцев, и она узнала, что ждет ребенка. Так она родила четвертого ребенка, которого у неё тоже отобрали.
Жасмин доверилась Орлану де Мессу, поверила в его слова, в которых он обещал вернуть Лару в семью. Ей больше нельзя было оставаться в империи, поэтому пришлось принять предложение падчерицы и вступить в кровавую войну, начатую человеком, убившим Говарда и любимого мужа Роберта Холла. У неё появились свои мотивы мести, поэтому оставалось надеяться, что Алекса и вправду может собрать армию, про которую практически ничего не говорила.
Отойдя от берегов империи, флейт «Незримый» продолжал рассекать просторы бескрайнего моря, следуя намеченному пути. Это продолжалось три дня и три ночи. Ничего не предвещало беды, но следующей ночью, когда казалось, что хуже уже не будет, и ужасы империи остались позади, дверь каюты открылась.
Войдя без разрешения, Кабыл поставил масляную лампу на стол, оглядел спящих женщин и ребенка, после чего откашлялся так громко, чтобы его услышали.
— Просыпайтесь, — приказал он покровительственным тоном.
Первой голову подняла Алекса, которую слепил свет лампы. Она открыла глаза, осмотрелась и увидела, что на пороге стоит старший брат императора. Следом за ней глаза открыла Жасмин, спящая в обнимку с внучкой. Женщина посмотрела на падчерицу, укрыла девочку одеялом и выглянула в окно. Корабль стоял на якоре.
— Кабыл, что происходит? — протирая глаза, спросила Алекса.
— Для тебя я все ещё господин, — хладнокровно сказал он. — Не забывай этого.
— Ладно, не забуду, — недоверчиво промолвила Алекса. — Может, объясните, что происходит?
— Сама ещё не догадалась? Алекса, никто не собирался тебя освобождать. Мой брат приказал отвезти вас подальше от берега и убить. Тебе он приказал перерезать горло, Жасмин отдать команде, а потом на съедение акулам, а Офелию было приказано вернуть обратно в Сад. Твоя дочь очень заинтересовала великого Дракона.
Алекса посмотрела на напуганную мачеху, огляделась по сторонам, но из оружия увидела только масляную лампу. Отбиться от опытного и довольно сильного мужчины будет непросто, однако она уже знала, как дать отпор команде. Дело в том, что прямо за дверью лежали сабли и ружьё, с которыми можно держать оборону несколько дней. К сожалению, путь к оружию преграждал брат императора.