Иван пошел обратно к верблюдам, и женщины последовали за ним.
— Я сам здесь не бывал, — сказал он. — Но до меня доходили разного рода… слухи. Люди императора и северные кланы избегают закрытых участков гор, ведь склонах поселились другие кланы. На севере их называют «Kannibaler», на древнем языке империи они получили прозвище «أكلة لحوم البشر», а в княжестве я бы назвал их «Ljudožerci».
— И что это означает? — уточнила Жасмин.
— Пожиратели человеческой плоти, — ответила Алекса. — В горах живут людоеды. Люди, посвятившие жизнь каннибализму. Они отвергают плоть животных и другие продукты, оставив в рационе только человеческое мясо. Эти кланы теперь с трудом можно назвать людьми.
— Вы меня удивляете, сударыня, — улыбнулся Иван. — Вам не только известны языки, но и есть знания об этих кланах.
— Ваш язык мало чем отличается от языка северных кланов, — сказала она. — Думаю, выучу его за месяц. А что до знаний. Я прочитала несколько работ, когда искала способ сбежать из гарема своего господина. У господина Дауда собрана прекрасная библиотека. У одного автора, бывшего и ныне покойного генерала, эти кланы каннибалов были отмечены много раз. В каждой книге он описывал, сколько бед и проблем создают людоеды, поселившиеся на Хребте Дракона. В какой-то момент эти горы хотели переименовать, прозвав участки, где живут людоеды, Долиной Крови. Место, где сейчас находится город Сердце, был переименован из Ущелья Смерти сто шесть лет назад, когда северные кланы и империя объединились, чтобы захватить то ущелье и открыть для внешнего мира. Конунги и император считали, что это поможет создать хорошую экономику, но ничего путного из этой идеи не вышло. Северные кланы бедный народ, поэтому следующий император, взял и оттеснил их и вот уже девяносто три года люди севера живут под гнетом империи и страхом перед этими Ljudožerci.
— Превосходные познания истории, сударыня, — приятно удивился Иван. — Вы кладезь знаний. Полагаю, история ваш основной конёк.
— Не совсем. Кроме истории я училась на хирурга и немного разбираюсь в биологии человека. К тому же у меня прилежное образование. Герцог Карл Масур, мой супруг, так же отмечал ораторские качества. И раз он был генералом, многие навыки военного ремесла я нахваталась у нас дома. Честно говоря, библиотека мужа была очень скудной, ведь большая часть книг была написана тактиками и полководцами. Но не будем больше заострять на этом внимания. Моя любовь к чтению книг и познания в тактиках ведения боя не помогут против людоедов.
— Тут вы правы, — согласился Иван.
— И что вы предлагаете делать? — поинтересовалась Жасмин.
— Чтобы выжить, нам придется остаться в пустыне и идти вдоль хребта, не приближаясь к нему до тех пор, пока не доберемся до ущелья. С этого момента наш путь ведет на запад. Если мои расчёты верны, в чём я более не уверен, через две недели мы увидим земли конунгов, земли северных кланов.
— Давайте соберем воду, поедим и отправимся в путь, — предложила Алекса. — Самый сложный участок пути позади. Раз горы перед глазами, вскоре мы доберемся до места назначения…
— И увидим снег! — добавила Офелия, расплываясь в улыбке.
Сердце
Для приграничного поселения, возведенного прямо в ущелье, между двух более или менее, равных по величине гор, город Сердце вызывал два общепринятых вопроса, которые терзают путников, прибывших в этот город в первый раз. Первый и, пожалуй, самый главный вопрос звучит в головах немного необычно. Кто в здравом уме решил построить в этом темном, пропитанном сыростью и влагой ущелье целый город? Ну и второй вопрос прозвучал бы менее броско, однако более загадочно. Как строители сподобились построить нечто такое, от чего у людей, приехавших сюда впервые, сразу появляются чувства гордости, восторга, ужаса и удивления?
Все дело в том, что ущелье было застроено строительными лесами, которые тесно переплетались между собой благодаря навесным мостам, вытянутым на достаточно большой высоте и протянутые от одной горы к другой. И без того темное ущелье, куда не мог попасть солнечный свет, над головами было загромождено деревянными зданиями, канатными лестницами, подвесными переходами, дорогами и подъёмниками из натурального дерева, хлопка и гвоздей. Более того, стоит поднять взгляд, как приходит понимание того, что дома высятся до самой вершины ущелья. Небольшие дома с плоскими крышами и обычными деревянными стенами так и нагромождались друг на друга, создавая некое подобие очень высокого многоэтажного здания, в котором, если посчитать количество окон, примерно двадцать этажей, вплотную поставленных друг к другу и прижатых к холодным стенам гор.
Такое количество домов подразумевало густонаселенный город. И это было точное представление того, что представляет Сердце. В ущелье и по строительным лесам ходило много народу. Больше, чем могло уместить поселение. К тому же по дороге, в самом низу, все время ездили телеги, перегруженные то ли железом, то ли углём. В самых светлых и теплых уголках города сложно было что-то увидеть до того момента, как глаза привыкнут и согреться, когда тело ощутит резкую смену климатического пояса. Из всех жителей и гостей в большей степени преобладали люди северных кланов, коих было на порядок больше людей императора. Всюду ходили суровые северные мужи, опустившие густые бороды и отрастившие пышные гривы. Их одежда ничуть не отличалась о той, что Алекса повидала на корабле, когда была похищена капитаном Бьорном. Все северяне были одеты в плотную одежду, с меховыми подкладками и плащами из овечьей шерсти; так же некоторые подвязывали на шею меховой шарф, сделанный из шкуры волка, зайца, лисицы и прочей живности, обитающей на той стороне ущелья. Так же впервые Алекса увидела женщин северных кланов, вызвавших у неё некоторые смешанные ощущения. Женщины с севера были очень образцовыми воительницами, одетыми ничуть не хуже мужчин и обладающих более или менее похожим телосложением. Это были широкоплечие северянки с большими торсами, часто выпученными животами, толстыми бедрами и большими ступнями. К тому же, у многих женщин было оружие, а лица некоторых украшали старые рубцы и шрамы. Сразу стало понятно, что они могут за себя постоять.
Ну и немногочисленные наёмники империи ходили по городу, чувствуя себя правителями ущелья, явно выпячивая грудь и показывая свой гордый нрав. Одна из таких групп наткнулась, а точнее намерено подошла к верблюдам, на которых ехала семья Алексы, преградила им дальнейший путь и стала задавать вопросы. Женщины молчали, говорил только Иван, прижимающий к груди немного подмерзшую Офелию, вжимающуюся в теплую одежду так, что мужчина был похож на её родителя. Он так и ответил наёмникам.
— Господа, позвольте вам представить моих наложниц Алексу и Жасмин, — говорил он сдержанным и достаточно самоуверенным голосом. — А это моя дочь Офелия. Мы решили навестить моего брата, живущего в северных землях, а заодно решить мелкие вопросы, касающиеся дележки земли, которую нам обещал ныне покойный батюшка.
— Не боитесь, что наложницы убегут? — поинтересовался сиплый наёмник, выделяющийся короткими ногами, но оттого не менее дерзким нравом. — Приковать бы их на цепи, господин.
— В этом нет необходимости, господа, — улыбался Иван. — Мои наложницы послушны настолько, что рот лишний раз не откроют. Они знают, кому принадлежат и что случится, если я рассержусь.
— Повезло вам, господин, — глядя на молодую наложницу, ухмыльнулся наёмник. — Наверное, немало денег вложили. Особенно вон за ту молоденькую и смазливую красотку.
Алекса понимала, что речь идёт о ней, но старалась не подавать вида и держала голову опущенной, как этого велел Иван. Он сразу предупредил, что их начнут расспрашивать и досматривать. Лучше сделать вид, что обе женщины его наложницы, а Офелия родная дочка. Девочке пришлось объяснять это несколько дней, чтобы она не сорвала ловкий маскарад. Назови Офелия имя настоящего отца и истинную цель визита, всем пришлось бы очень тяжко. Но Иван нашел общий язык с девочкой и пообещал показать снег, если она подыграет воображаемой игре, в которую очень любят играть взрослые. Когда она спросила, как называется эта игра, мужчина так же спокойно и довольно сдержано ответил «мы лжем, чтобы выжить».