– Мир и тебе, дорогой зятюшка!
– Есть новости, Мири-Милка. Хорошие и не очень. Каков твоего сердца настрой, что желаешь вперед узнать?
– Вольному воля, спасенному рай! Своего сердца стук слушай и Бога не серди. А моя значимость малая, да дела суетны.
– Хитра ты, свояченица, и о себе много понимаешь. По заслугам, однако. Теперь слушай. Поймали мы некоего Урию из банды. Сам-то он, похоже, не причастен. Назвал нам имена насильников – Арель и Дарель. Они прячутся где-то. Ищем их. Выход из города запретили.
– Молодец, Бнаяу! Это, я полагаю, была хорошая новость. Теперь выкладывай плохую. Я старая, меня ничем не потрясешь.
– Юная девица исчезла из дома. Старики-родители плачут. Хватились ее в ночь несчастья, с Диной случившегося. Вот совпадение злополучное! Бывает, неделя, а то и полторы, мирно пройдут в Гиве, и вдруг враз две беды!
– Не знаю, Бнаяу, совпадение ли это! Приметы пропавшей выспросил у стариков?
– Не сомневался, Мири-Милка, что этот вопрос ты сразу и задашь! Эй, парень, заходи, – крикнул старейшина оставшемуся снаружи скромному судейскому юноше, – опиши-ка госпоже, как выглядела девушка.
Бнаяу перевел Мири-Милке невнятное бормотание в связную речь. Она слушала внимательно, потом повторила слово в слово. “Великолепная память у старушки. Пожалуй, она могла бы заменить помощника моего, – подумал Бнаяу, – впрочем, тот одараен достоинством косноязычия!”
9
Баная предоставил в распоряжение Мири-Милки колесницу самого мягкого хода, в которую были запряжены две быстрых, но спокойного нрава лошади. Возничий помог ей уложить немудреный багаж и провизию, и важная посланница направилась в Бейт-Лехем к Эйнаву, отцу Дины.
Мири-Милка знавала Эйнава прежде, а он был наслышал о ее уме и весьма почитал мудрую женщину. Эйнава успели уж уведомить о свалившемся на него несчастье. Когда Мири-Милка вошла в дом, он в нетерпении бросился навстречу.
– Что с моей девочкой? Она жива? Люди болтают, мол, Цадок сам отдал ее на позор, а потом разрезал тело на куски… Возможно ли? Цадок не сделает такого! Не верю злым языкам! Не молчи, Мири-Милка, говори!
– Не знаю, жива ли она. Никому точно не известно. Дело пока туманно, но очень скоро прояснится. Старейшины наши расследуют, и я им в помощь. Однако, Эйнав, будь готов к любому концу.
– За что мне горе такое? Чем заслужила Дина судьбу ужасную? Как мало добра видела моя крошка! Какая страшная участь!
– Будем надеяться на лучшее. Все может быть, даже то, чего быть не может! А пока мужайся, Эйнав и уповай на милость Всевышнего. Я пришла расспросить тебя кое о чем. Любое твое слово поможет если не злосчастие остановить, то справедливость вернуть. Расскажи мне, как ладили Дина с Цадоком.
– Много ли я знаю? Нынешняя молодежь, Мири-Милка, с родителями не шибко откровенна. Старшие все больше слухами питаются, а в харчах этих отравы немало. Брак их по первости счастливым казался. Потом, болтали, Цадок нашел другую зазнобу, а Дина в отместку отплатила ему тем же. Врут! Моя дочка на измену не горазда! А он, якобы, воспользовался случаем, чтобы вернуть ее обратно мне. Как плакала бедняжка! Но с отцом поговорить не таясь – этого нет!
– Слухи и мне известны, Эйнав. Я не спешу верить в них, но и не отвергаю с порога – никого не минует соблазн греха. Если верно, что говорят люди, почему тогда Цадок решил забрать Дину обратно?
– Он сказал мне, что понял свою ошибку, любит Дину и не может жить без нее.
– Поверил ты ему? А, не было ли у него интереса какого-нибудь?
– Может, и был…
– Рассказывай, Эйнав. Все между нами останется, а делу пособит.
– Получил я наследство, Мири-Милка. Весьма изрядное. Со дня на день жду, прибудут мешки с серебром.
– Кто, кроме тебя, знал о наследстве?
– Цадок. Я немекал ему.
– Зачем?
– Доля ему перепадет…
– Он дочь твою изгнал, а ты ему денег посулил?
– Видишь ли, Мири-Милка, как говорится, и старая кобыла до соли лакома… Не прими на свой счет…Узнавши про наследство, задумал я жениться. Ну, и сама понимаешь…
– Конечно, понимаю! Новую жену введешь в дом – Дина лишней станет! Завлек зятя деньгами!
– Экая прямизна рассуждений! Цадок ведь сказал, что ошибся, что любит… Почему не верить в хорошее?
– Велик соблазн добра чаять. Приехал он к тебе один?
– С ним слуга был, Ярив по имени. Я потчевал гостей всем лучшим, что дома было. Дина помогала. Но грустила девочка… Может, дурное предчувствие одолевало, или сон нехороший видела…