Мерав рыдала. Атар-Имри смотрел на нее сурово, но жалость пряталась во взгляде.
– Зачем ты сделала это? Ведь Дина была обречена!
– Я ненавидела… Она украла у меня любовь… Меня не могла утешить ее смерть… Я свой рукой должна была остановить ей сердце…
– Убийство – зло вдвойне, коли ищет выгоду в утешении. Мы едем в Гиву. Я передам тебя на суд старейшин.
Атар-Имри не чувствовал обычного довольства завершением расследования. “Насильники и убийца найдены, – размышлял он, сидя в колеснице, – клубок, как будто бы, распутан, но нить не гладкая, мешают узелки. Не причастен ли кто еще?”
– Мерав, есть у Дины родня?
– Сестра. Зовут ее Хагит. Живет с мужем поблизости от Цадока.
“Не миновать еще одной поездки на Эфраимову гору!” – подумал Атар-Имри.
10
В просторном апартаменте на втором этаже городских ворот Гивы собрался совет старейшин. На высоких стульях сидели Бнаяу и Баная. Третий такой стул был предоставлен Атару-Имри, но он отказался от предложенной чести и расхаживал взад и вперед с сосредоточенным выражением лица, готовясь к произнесению речи. Вдоль стены стояли Арель, Дарель и Ярив. Первые два были связаны по рукам и ногам. Тут же на лавке сидела и проливала слезы Мерав. Отдельно от нее расположились Цадок, Эйнав и Хагит. У дверей и у окон высились мощные фигуры охранников.
– Почтенные старейшины города Гивы! – торжественно произнес Атар-Имри, – я уверен, вам удалось добиться от Ареля и Дареля частичного признания. Я также надеюсь, что Мерав была с вами не менее откровенна, чем со мной. Итак, порученное мне расследование завершено, и одновременно раскрыто еще одно преступление. С него и начну мой отчет.
На важных лицах Бнаяу и Банаи нарисовалось всепоглощающее внимание. Тишина едва нарушалась тихими вслипываниями Мерав.
– Мне донесли, – продолжил Атар-Имри, – что в трагическую ночь насилия над Диной пропала из дому некая юная девица. Вам, Бнаяу и Баная, это было известно, и я сожалею, что не вы меня уведомили об этом.
– Мы не хотели отвлекать твое внимание от главной цели, – раздосадованный упреком бросил Баная.
– Это была горошина из того же стручка, – заметил довольный собой Атар-Имри, – и связь двух преступлений я быстро установил, выжав показание из уст трусливого Ярива. Предательски бросив своего хозяина, он прятался на улицах города, наблюдая за Арелем и Дарелем. Он видел, как после надругательства над Диной, не насытившие свою похоть мерзавцы набросились на девушку, случайно оказавшуюся на улице в неурочный час. Свершив гнусность, они ограбили ее, сорвав с шеи золотую цепочку, потом зажали ей рот и нос, и она умерла от удушья.
– Ярив, ты подтверждаешь это? – грозно спросил Бнаяу, прервав Атара-Имри.
– Подтверждаю, – пролепетал Ярив, с опаской взглянув в сторону связанных Ареля и Дареля.
– Итак, я продолжаю. Мне снова пришлось ехать на Эфраимову гору для разговора с Хагит, сестрой Дины. Почтенные старейшины, познакомьтесь с этой женщиной – я привел ее сюда, и вот она сидит перед вами. В ночь преступления Хагит с мужем гостили в Гиве у его родни. Под утро весть о беде, случившейся с Диной, достигла ушей Хагит. “Кто знает, что придет на ум сумасшедшему Цадоку, и станет ли он лечить Дину?” – подумала она. Не зная, что предпринять, охваченная ужасом Хагит без всякой цели выскочила из дома. И тут увидела лежавшую на земле мертвую девушку. В голове Хагит мгновенно созрел план спасения сестры. Наняв быстроходную колесницу, они с мужем спрятали в ней тело и помчались в свое поселение. Как только Цадок ушел пьянствовать, они вошли в его жилище, перенесли Дину к себе в дом, а на ее место положили тело убитой. На счастье или на несчастье, в эту ночь Мерав проникла в дом Цадока после того, как там побывали Хагит с мужем.
– Кто подтвердит, что была совершена замена? – возвысил голос Бнаяу.
– Это сделаю Я! – ответил Атар-Имри, – как только Хагит закончила свой рассказ, я немедленно потребовал показать мне Дину. Мы зашли в соседнюю комнату. На перине лежала женщина удивительно похожая на Хагит. На умирающей было красное платье. Дина тяжело дышала, глаза ее глядели сквозь туманную пелену. Я застал ее последние минуты. Душа бедняжки отлетела.