— Ты что делаешь-то?
— Смотрю.
— В стену? — я, не удержавшись, приподняла брови. — Может, вам телевизор заказать? Всяко интереснее.
— Она меняется, — спокойно ответил Кейн, вызывая во мне еще большее желание свалить, — я вижу картины. Они двигаются… живут своей жизнью, неповторимой и прекрасной. В них я вижу течение времени. Будущее и прошлое. Настоящее от меня скрыто.
Теперь я понимала, что у этого вампира действительно протекала крыша. И в данную секунду — конкретно так. Я начала медленно пятиться к двери, когда он перевел взгляд и будто впился в меня горящими, яркими глазами.
— Не ссы, — он чуть улыбнулся, — я с ножом на тебя не кинусь.
— Конечно, у тебя есть клыки, — пробормотала я, не прекращая пятиться. Еще немного — и я толкну задницей дверь обратно в комнату, и реально — чет с ним, с этим замком. Выйду погулять в другой раз, под названием «никогда».
— Я видел тебя, драаханка, — продолжил Кейн, как ни в чем не бывало, глядя мне в глаза. — Ты есть в нашем будущем.
— На ближайшие пару дней — так точно. Это я тебе и без картин на стене сказать могу.
— Намного дольше, чем ты думаешь, мармеладка, — он усмехнулся, — не веришь?
Видимо, он разгадал мой маневр. А я его намеренья — нет, потому что он метнулся ко мне размытой тенью, как хищный зверь, и, схватив за горло, впечатал спиной в стену. Я даже не успела среагировать, да что там — выдохнуть! Настолько быстро это произошло. Моментально, стремительно. Он мог бы за мгновение вспороть мне артерию, и я бы даже не пискнула. Это пугало до чертиков, как и клыки, остро блеснувшие между приоткрытых в улыбке губ вампира.
— Это мое проклятие, Элис… — прошептал он мне, наклонившись к лицу. — Я не могу использовать свою силу. Потому что я начинаю видеть это. Уже сотни лет я смотрю эти картины, — он подается ближе, шепча мне уже на ухо, и его ледяное дыхание пробегает мурашками по коже, пока я нервно и в панике сглатываю. — Все так смешалось… я не знаю, где мое настоящее. Может быть, ты — очередное видение… но ты можешь спасти меня, мармеладка.
— Как? — дрожащим голосом поинтересовалась я. Конечно же, я была готова спасти этого безумного вампира от безумия. Лишь бы он прекратил смотреть при мне стену и угрожающе дышать прямо в шею. — Что мне сделать?
— Потрахаться со мной, сладкая.
Вот козел!
Я было вскинула колено, чтобы врезать им прямо промеж ног этого сумасшедшего вампира, но он, рассмеявшись, легонько впечатал меня в стену еще раз, показывая, что сопротивление нежелательно.
— Отвали, — прорычала я, чувствуя, как он легко целует меня в шею, туда, где тревожно бьется артерия, — не буду я с тобой трахаться. Жди оргии и дня Скорби.
— Да я пошутил насчет спасения, Элис, — хмыкнул он, продолжая настойчиво изучать мою шею. Ледяные пальцы сомкнулись на талии, сжимая ее едва ли не до хруста. — Но ты меня правда заводишь. Честно говоря, спасение нужно тебе…
— Что ты имеешь в виду?!
— Ты слишком вкусно пахнешь, а я слишком голоден. Ты слишком не вовремя попалась. Расслабься и получай удовольствие, мармеладка. Или будет очень больно.
Ладно, я ошибалась. Может, в планы этой шайки сожрать единственную драаханку и не входило, но надкусить меня Кейн был сейчас, похоже, не против.
Чтоб тебе икалось три дня, Раэлис Таасер!
Глава 24
— Отпусти-ка меня, — я завертелась, пытаясь вывернуться и сбежать ко всем чертям, но Кейн только сильнее стиснул меня в своем стальном захвате. Мне стало даже больно шелохнуться. А потом зарычал мне на ухо так, что кровь застыла в жилах. Будто бы я столкнулась в коридоре не с вполне себе человекоподобным существом, а диким животным.
— Я же предупредил… — ласково шепнул он на ухо, пока я в шоке прикидывала, насколько меня сегодня надкусят, — если, конечно, ты любишь пожестче… то дергайся. Я люблю эти игры.
Он распластал меня по стене, вжимая в холодную и неровную поверхность своим телом. Он отрезал мне все пути к отступлению, показал, что намного сильнее меня, и что сопротивление только больше распаляет его. Что мне оставалось делать? Я собиралась было закричать, хотя была уверена, что крики тоже придутся по вкусу этому психу, как он сжал мою челюсть холодными пальцами и набросился на мой рот с поцелуем.
Словно вдохнул мне в легкие свой голод, и что-то болезненно скрутилось и заныло внизу живота. Острые клыки царапнули мне губу, рот тут же наполнился металлическим вкусом. Я в ужасе закрыла глаза, принимая его жесткий, и какой-то безумный поцелуй. Кейн мне не давал даже вздохнуть: кажется, что с этим поцелуем он крал у меня жизнь, способность сопротивляться и говорить «нет».