За муслиновыми занавесками, скрывающими путешествующую зенану от чужих глаз, Майя сидела под деревом на лужайке, которую недавно выкосили и с которой граблями сгребли сено. Короткая трава была жесткой и слегка влажной, но здесь все равно пахло свежескошенным сеном. Большой, яркий, с позолоченными шестами шатер вдовы султана поднимался в центре лужайки. Вокруг него стояла дюжина шатров поменьше, где дремали служанки и евнухи.
Майя достала из мешка «Гиту» и попыталась сосредоточиться на чтении, но ее глаза то и дело поворачивались в сторону реки. На другом берегу вдова султана давала аудиенцию, решая ее судьбу. Майя знала, что происходящее — осуществление воли Богини, но все равно задумывалась о будущем. Она ничего не могла с собой поделать.
Несколько женщин и евнухов лениво проходили по лагерю. Некоторые несли на голове кувшины с водой, другие — огромные горы белья в стирку. Где-то играла флейта.
В нескольких ярдах от Майи красивый мальчик-евнух бросал в воздух серебряный мяч и ловил его. Судя по виду, ему все наскучило и ничто не трогало, но после каждого броска мяча он приближался на несколько шагов к Майе. Она сосредоточилась на книге.
Когда серебряный мяч оказался в нескольких дюймах от ее ног, Майя подняла голову. Мальчик подошел к ней, подобрал мяч и уставился на нее. Она какое-то время смотрела на него, но он ничего не сказал. Тогда она отвернулась. И он, конечно, заговорил:
— Что ты делаешь?
— А на что это похоже?
— Женщины не умеют читать.
— Я умею.
Мальчик несколько раз бросил мяч в воздух, а затем уселся в нескольких футах от нее. Он был одет в очень хорошие одежды, на пальцах оказалось много колец. Майя догадалось, что этого мальчика-хиджру готовят к высокому посту, к службе правителю. Мальчик подвинулся поближе.
— Что это за язык?
— Санскрит. Язык богов.
— Ты язычница, — весело сказал он. — Я поклоняюсь единственному истинному Богу.
Когда Майя не ответила, он попытался заговорить снова:
— Я умею читать. На фарси и по-арабски.
— Очень хорошо.
— Поиграй со мной в мяч?
Что-то в его глазах застало ее врасплох. Он смотрел на нее с готовностью и смирением перед судьбой. Это был взгляд человека с разбитыми надеждами. Возможно, она увидела свое родство с ним, родство рабыни и раба. Вместо того чтобы отослать его прочь, Майя закрыла книгу, убрала в шелковую обложку и встала.
— Я не очень хорошо умею играть.
— Неважно.
Он бросил ей серебряный мяч. Это было дорогое, пустое внутри серебро с множеством гравировок.
— Тебе он нравится? — спросил мальчик. — Если хочешь, можешь его забрать себе.
— Давай просто поиграем.
Майя бросила мяч, причем так быстро и сильно, что мальчик засмеялся.
— Кто сказал, что ты плохо играешь? Девчонки так сильно бросать не умеют.
— Я могу.
Они кидали мяч друг другу. Мальчик продолжал отступать назад, бросая ей вызов и смеясь, когда женщина все равно доставала мяч. Вскоре они уже оба смеялись и бежали ловить мяч, пока он блестел в воздухе. Иногда мальчик бросался за мячом и падал, не думая о прекрасных одеждах.
— Как тебя зовут? — спросил он через некоторое время.
— Майя.
— А меня Адил. Ты новая профессиональная танцовщица. Мне сказал Слиппер.
При упоминании Слиппера лицо Майи вытянулось. Она забыла про него.
— Я устала, — сказала она и снова села в тень.
Мальчик подошел к ней и достал из кармана блестящий гранат.
— Хочешь?
Он воткнул в плод большие пальцы и разломил его на две части. Внутри фрукт блестел так, словно был наполнен не зернышками, а рубинами. Мальчик предложил ей половину.
И именно тогда она увидела у него на ладони ярко-красную метку, знак дурного глаза.
Такую же метку она видела всего несколько дней назад на руке леди Читры.
— Сколько тебе лет? — спросила Майя, пытаясь скрыть волнение.
— Девять, — мальчик поднял голову. — Проклятье. Я больше не могу играть. Мне придется работать.
Майя повернулась и увидела то, что видел он: к ним двигалась женщина, напоминавшая ходячую гору одежды. За ней следовало несколько мальчиков-евнухов и худой старый евнух, сухой, словно ветка мертвого дерева.
— Может, мы снова увидимся, — мальчик побежал, чтобы присоединиться к этой компании.
Увидев, что вдова султана вернулась, Майя не могла сохранять спокойствие. Она пыталась читать, вставала, садилась, открывала и закрывала книгу.