В основном переговоры вел разбойник с темным шрамом на плоском носу. Его рука сжала украшенную изумрудами рукоятку кинжала.
— Благородство клана Трех Точек хорошо известно. Нужен только небольшой знак вашего уважения. Вы думаете, у нас нет чести?
Потребовалась четверть часа, чтобы договориться о точном размере этого небольшого знака уважения.
— Проси доказательств, — прошептал Патан, после того как о цене договорились.
Всадники переглянулись, а затем мужчина со шрамом на носу завернул рукав и продемонстрировал Да Гаме три черных точки, вытатуированные на сгибе локтя.
— Что ты думаешь? — спросил Да Гама у Патана, который просто пожал плечами.
Наконец Да Гама отсчитал горстку золотых риалов.
— Желаю вам приятного путешествия, — сказал ему всадник, опуская рукав.
— Вы не будете нас сопровождать?
— Мы похожи на охранников? — фыркнул всадник. — Вы будете в безопасности. Мы станем за вами наблюдать.
— Но вы нас не увидите, — добавил его товарищ.
Не кланяясь, не произнеся больше ни слова, всадники развернулись и поехали прочь.
— Теперь ты видишь, Деога, почему я хотел иметь собственных охранников?
Да Гама беспомощно посмотрел на Патана.
— Мне объяснить тебе, почему мы не наняли охранников? — спросил он. — Потому что Дасана не мог себе их позволить. Он с трудом нашел деньги, чтобы заплатить эту взятку. Если бы не семейный долг по отношению к родственникам, я никогда не согласился бы на эту работу.
Да Гама пошел прочь. Патан, лишившись дара речи, смотрел ему вслед.
Наконец снова появился начальник дхармсалы и жестом показал, что им обоим следует зайти внутрь, после чего запер ворота. Солнце зашло, из-за крупных серебристых облаков появилась луна.
— Сегодня ночью ты будешь спать как индусы, — сказала Майя, когда они с Люсиндой осматривали небольшую комнатку в дхармсале, которую им предстояло разделить. В двух противоположных концах помещения лежали два стеганых коврика. — Ты когда-нибудь раньше спала на полу?
«Она издевается надо мной? Смеется?» — подумала Люсинда.
— Это будет первый раз, — сказала она вслух.
— Сколько всего в первый раз! Так много нового опыта для нас обеих, — заметила Майя, направляясь к одному из ковриков и не глядя на Люсинду.
«Интересно, ей со мной так же неуютно, как мне с ней?» — подумала Люсинда.
Она попыталась открыть латунный замок большого, обтянутого кожей сундука. Он трудно отпирался, но в конце концов замок скрипнул и открылся. Звук эхом отдался от высоких побеленных стен, напоминая выстрел из ружья. Майя тем временем выложила на коврик немногочисленные пожитки из холщового мешка, который принесла с собой. Люсинда сравнила их с множеством предметов одежды и белья у себя в сундуке.
— Я тебе завидую, Майя, — тихо сказала она.
— Правда? — так же тихо ответила Майя, не поднимая головы. Она достала две грубо сделанные деревянные коробочки из своего мешка.
— Что это?
Майя молча спрятала их под стеганое одеяло.
— Разве мы не подруги? — спросила Люсинда.
— Ты — дочь моего владельца, — все так же не поднимая головы, ответила Майя.
Люсинда вздрогнула.
— Нет, это не так!
— Ты это отрицаешь? Меня купил твой отец!
— Мой отец мертв! — выдохнула Люсинда. — Кто тебе это сказал?
Взгляд горящих глаз Майи объяснил ей все.
— Слиппер… — медленно произнесла Люсинда.
Майя пробормотала что-то себе под нос.
— Смотри, если хочешь, — сказала Майя и подтолкнула деревянные коробочки к Люсинде.
Внутри меньшей коробочки находился матерчатый мешочек. Из него высыпалась золотая сеточка, украшенная бусинами. Люсинда подняла ее кверху, растягивая в руках.
— Это головной убор?
Майя кивнула.
— Какой красивый! По какой тяжелый!
Бусинки засверкали в свете лампы. Некоторые оказались прозрачными и стеклянными, другие — белыми.
— Человек, который отдал ее мне, сказал, что она принадлежала моей матери.
— Понятно, — сказала Люсинда и осторожно убрала ее назад. — А это что? — спросила Люсинда, открывая длинную коробочку.
— Тот человек сказал, что это принадлежало моему отцу. По кто знает? В любом случае мне хочется так думать.
Подняв деревянную крышку, Люсинда увидела сломанный меч.
— Это меч фарангов.
— Я думаю, мой отец мог быть фарангом. Я помню очень мало, но помню мужчину, который поднимал меня над головой. У него было бледное лицо и светлые глаза. И белая рубашка с кружевными гофрированными манжетами и воротником. Только фаранги носят такие рубашки.