Я мялась, не зная, что делать. Есть точно больше не хотелось. В горле стоял комок.
— Повелитель… — начала я.
— Дари, ты зовешь меня Дари, откликнулся он, не глядя на меня и с аппетитом жуя какой-то красноватый фрукт. Сок его стекал по пальцам Дари, словно кровь, и я вспомнила ту ночь, когда лишилась девственности.
Он с такой легкостью играет судьбами людей… Что же мне делать, как выжить в его гареме? Как не попасть под горячую руку?
Я нервно комкала край своего одеяния, стараясь пореже оборачиваться на Дари.
Он же бросал изредка на меня жаркие взгляды, от которых холодела спина.
Доев, он встал и протянул мне руку. Я не посмела отказать.
И проследовала за ним.
Как ни странно, не к кровати. А к маленькому бассейну посреди спальни. Такому же, как я уже видела. Дари кивнул на мою полупрозрачную сорочку и сказал:
— Раздевайся.
Наверное, будь я поспокойнее, я бы заметила, что он вовсе не так страшен, а сейчас еще и расслаблен и даже доволен. Но для меня всего его команды были короткими и страшными. Руки здрожали мгновенно, спина покрылась холодным потом.
Я опустила глаза. Во рту стоял стойкий привкус его пряного семени, его хотелось смыть.
— Хочу смыть с тебя все эти масла, — пояснил Дари. — Не люблю липкую кожу. Люблю пробовать ее на вкус. Да и тебе хочется умыться. Ну же, Эйна. Хватит стесняться. Меня это начинает злить.
И он распахнул свой халат, позволяя ему упасть на пол.
Его орудие в этот раз не стояло, а мирно покоилось на бедре, в спящем состоянии все такое же грозное, как и в стоящем.
Я облизнула пересохшие губы и тут же поймала взгляд Дари на свой рот. Красноречивый и жаркий. А спящий змей на его бедре дернулся и поднял голову. Что, опять? Какой же он ненасытный…
— Мы будем мыться вместе? — Спросила я едва слышно.
— Да, я тоже испачкался.
Он шагнул ко мне и нетерпеливо рванул ткань, все еще прикрывающую мое тело.
Его руки были сильными и крепкими. Он деловито вращал меня в своих объятиях, а потом что-то сделал, и ткань затрещала и рванула в разные стороны, оставляя меня обнаженной.
Дари шагнул еще ближе и прижал меня к себе вплотную. Перед моими глазами оказалась его смуглая кожа, на груди покрытая волосками, которые хотелось потрогать. Мускулы, плотные и длинные, воинские мускулы напряглись и затвердели. А кое-то еще пониже упруго ткнулось мне в живот.
Я попыталась отступить, но железные руки Дари не дали мне такого шанса. Он лишь сильнее прижал меня к себе.
— Мыться… — сказала я еле слышно.
Неужели он передумал и хочет меня… еще раз?
Кадык Дари дернулся, а я втянула в себя пряный воздух, пахнущий его телом.
— Точно, — сказал Дари. — Мы будем тебя мыть.
И он выпустил меня. Кивнул в сторону бассейна. Спускайся, мол. Мои ноги подгибались, но вряд ли Властелина можно было ослушаться. Может быть, ему нравились такие наложницы? Потому что если ему нравятся более раскованные, мне конец.
Дари тоже подошел к бассейну и спустился в него, с удовлетворением выдыхая. Я старалась не смотреть на его тело. Оно одновременно было очень мощным и опасным, так что захватывало дух и поджимались поджилки, но при этом ловким и гибким, каким и должно быть тело воина пустыни.
Вода вокруг него забурлила, окрашиваясь в молочный цвет. Я во все глаза смотрела на такое чудо.
— Это называется водопровод, — закрывая глаза, сообщил Дари. — Сложная система труб проложена так, чтобы вода текла в мои покои сама собой, а на нужном этапе в нее добавляют молоко и отвары, если я так приказал. Грязная вода сливается сама собой.
Вот это было настоящее чудо. Даже в Нитари подобные системы только начинали строить. Но работали они только если натаскать воды в бак на крыше.
Я оглянулась, скучая по своему скромному одеянию, вздохнула и аккуратно принялась спускаться по ступенькам в бассейн. Оглянувшись на Дари, я увидела, что он наблюдает за мной из-под век, и глаза его сияют чернотой. Несмотря на то, что он уже излился в нее, в Дари чувствовалось мужское горячее напряжение. Он скользил по моему телу жадным блуждающим взглядом, тщательно разглядывая грудь, живот, бедра.
Я почувствовала как краска заливает мое лицо.
— Иди ближе… — в голосе Дари чувствовались нижние нотки, пробивающие насквозь меня до самого сердца… а точнее того, что ниже. Мурашки разбегались по коже горячими каплями.
Мне пришлось самой придвигаться к нему непозволительно близко. Горячий пар, поднимающийся от воды, разносил запахи пряных трав, но запах Властелина был сильнее.
Он меня пугал. Я бы хотела почувствовать то, чего добился когда-то Матир — влечения к темной стороне, растворение в желаниях своего тела. Но этого не было и в помине. Пока то, что делал со мной Дари было только жестоким, противным или никаким.Но не будило во мне ту страсть, о которой так долго говорили.
Вода мягко обнимала меня плотными волнами, молочная пена упруго ласкала кожу. Мне было очень хорошо, да так, что я забыла о мужчине рядом.
Но он не забыл обо мне. Он смотрел на меня пылающим темным взглядом, и я боялась так, как никогда до сих пор.
— Что?..
— Я хочу, чтобы ты кое-что сделала.
Купание
Дари смотрел на Эйну и понимал, что этот вечер может закончиться полной катастрофой. Он хотел всего лишь поиграть с ней, удерживая на грани. Не хотел пока мучить, хотел, чтобы она сама желала его так сильно, как его желают прочие наложницы. Едва нитарийка вошла в его спальню, он понял, что дорога не помогла, не стерла ее воспоминания об их первой ночи. Она все еще боится его до судорог и ничего поделать нельзя?
Или можно?
Он хотел накормить ее, пробудить свойственную женщинам сладкую страсть. Он редко позволял себе играть, становясь воином даже в постели. Но иногда это доставляло ему удовольствие — оттягивать страсть, дразнить, быть дразнимым. Редко. Но пожалуй оно стоило того. Особенно оно стоило с нитарийкой, такой невинной и одновременно холодной.
Она его привлекала и Дари решил, что заслужит ее желание, пробудит его в ней.
Она цепляла, заставляла думать о ней куда больше, чем он привык думать о своем гареме. Может быть, дело было в том, что сначала он оценил ее неверно? Ждал развратницы, которая с детских лет училась ублажать мужчин, а получил чистую душой и телом голубицу?
Дари так подгонял караван, пока они возвращались в замок, что они вернулись даже слишком рано, и до встречи с послами независимых пустынных племен оставалось еще несколько дней. Он не привык проводить дни в неге и разврате, но почему бы не попробовать объездить эту кобылку?
Тем более, что она зажигает огонь в крови, огонь в чреслах, огонь в яйцах.
Хотелось удержаться, испугать ее, соблазнить, снова испугать.
И все шло хорошо, пока мед не потек по ее губам.
Сладкий мед, который она должна собирать своим язычком…
Дари не выдержал — его прострелило молнией, его орудие встало по стойке смирно, кровь отлила от головы.
И его взбесило, что стонать Эйна начала не от его ласк, не от внимания Властелина, а от меда! Ну он и налил ей меда, от души налил, вогнал в горло свой меч, накормил своими сладостями, раз она так любит сладкое!
Просто снесло голову, как не сносило в самой кровавой битве. Он едва удержался, чтобы не выдолбить ее горло так, как хотелось. Все-таки поймал себя в последний момент перед тем, как окончательно отвратить ее от сладких битв в его компании. Удержался и заставил всего лишь вылизать его целиком, держа себя в кулаке, хотя накаленные нервы требовали совсем другого.
И вот сейчас ему предоставился второй шанс приохотить нитарийку к этим забавам. Там и до отдолбить дойдет. Если ей понравится. Но Дари понял, что ему не хватает нужных сведений. Светлая мысль совместить их добычу с водными процедурами пришла ему чудом.