— Я хочу, чтобы ты кое-что сделала, — сказал Дари, глядя на Эйну и понимая, что если вот эта капля на ее груди сейчас не скатится сама, он ее слижет. А потом только дьявол его остановит.
— Что? — Испуганно спросила малышка.
Она была такая зажатая, такая скукоженная. Бледная, худенькая, с небольшими грудками размером с яблочки, с розовыми сосками и губами…
Хотелось ее развратить, научить принимать его, научить сладкой науке.
Но почему-то она в своем Нитари этим не занималась?
— Сначала вымой себя, — сказал Дари хрипло. — Умой лицо и волосы, чтобы ты не пахла розовым маслом.
Она снова вздрогнула. Она вздрагивала от любых его слов и едва не спасалась бегством. Это уже начинало бесить, но все, что Дари мог с этим сделать, сделало бы еще хуже. Поэтому он стискивал зубы и терпел.
Терпел, пока она приподнималась из воды и потоки белесой жидкости лились с ее тела, терпел, пока нагибалась и омывала лицо, терпел, пока промывала волосы, прогнувшись так, что тонкая талия смотрелась соблазнительнее некуда.
Потому что знал, что дальше придется терпеть куда сильнее.
Нитарийка закончила мытье и взглянула на Дари с покорностью, от которой у него в чреслах взорвалась не меньше чем бомба. Как бы он хотел, чтобы она вот так оглядывалась на него, когда он берет ее сзади…
— С кожи тоже смой масло… — скрипнул зубами Дари, напоминая себе, что если все пройдет так, как он задумал, он еще сможет мыть ее своими руками, так как хочется прямо сейчас. А если она так и останется замерзшей и испуганной, а он позволит себе все, то такого удовольствия ему не видать.
Ему никогда не нравился привкус благовоний на коже его наложниц. Но в целом было все равно, чаще всего он и сам их трахал еще покрытый кровью врагов, песком и пеплом, поэтому не говорил ничего. А с тех, с кем играл дольше ему нравилось смывать масло своими руками.
— Между ног тоже, — потребовал он.
Нитарийка вспыхнула и покраснела вся целиком. Дари смотрел на это с интересом, у него было мало таких белокожих.
Вот теперь начиналось настоящее испытание. Она так старалась повернуться боком, чтобы он не увидел, как ее пальцы касаются ее лепестков…
— Ты ласкала себя там? — Спросил он внезапно.
Давно хотелось узнать, почему его представления о Нитари и эта девушка так противоречат друг другу. Но еще ему хотелось поговорить с ней об этом, раз уж ласки с ней не пройдут. Внутри у него пылал огонь, он хотел пробудить его в ней, но она только отодвигалась.
Это начинало бесить. Любая женщина Черной пустыни раздвигает перед ним ноги раньше, чем он попросит. А эта отпрыгивает от него и бесит.
И чем дальше, тем сильнее бесит. Этим вот одеревенелым смущением…
— Да…
Она ответила так тихо, что он понял только потому, что она вся с макушки до пяток стала ярко-розовой.
— Тебе понравилось?
Дари напряженно вглядывался в ее лицо, но ее пальцы, застывшие между ног, интересовали его тоже. Что она сделает?
Она молчала и кусала губы, мотнула головой — ни да, ни нет.
— Ты испытала горячее удовольствие? — Уточнил он.
— Оргазм? — Уточнила она, и Дари рассмеялся. Вот теперь он узнает Нитари! Девственница, краснеющая от каждого слова, знает что такое оргазм!
— Да, малышка, оргазм, — рассмеялся он еще раз. — Был он у тебя?
— Нет.
— Но тебе было приятно?
Эйна перевела дыхание и шумно сглотнула.
Дари заметил, что ее рука между ног дернулась, а розовые соски затвердели и смотрели теперь дерзко и прямо. Она все еще зажималась, но кровь уже гуляла по телу, кожа становилась мягче, и кажется все шло в нужном направлении.
— Да…
— Расскажи, как ты это делала?
Эйна набрала воздуха в легкие и тут нервно выдохнула.
Дари смотрел на нее, не отрываясь, не давая соскочить с вопроса. Пусть ответит.
Нитарийка снова протяжно выдохнула и… убрала руку, что лежала между ног. Опустилась на дно бассейна. Он не препятствовал, только ждал, требовательно ждал ответа и она была вынуждена ответить:
— Трогала снаружи…
— Еще! — Дари впился в нее взглядом.
Она опустила глаза и продолжила:
— Иногда палец окунала внутрь… Но мне не понравилось.
Вот беда. Впрочем… Аппетит приходит во время еды.
— А снаружи ты нашла средоточие удовольствия?
— Да… Там приятно… — она запиналась, но говорила дальше. — Но до конца… нет, не доходила.
Дари только попробовал вообразить себе, как Эйна разводит пальчиками складочки, касается осторожно узелка и закусывает губу. Или медленно вводит пальчик внутрь себя и морщится. Ухххх, как у него свело яйца от желания ее сейчас взять!
— Я хочу, чтобы тебе стало приятно до конца, — сказал Дари мягко, подделываясь под ее тон и выбор слов. Но она все равно была шокирована. Распахнула глаза, поднялась. Соски скользнули по краю воды, грудь колыхнулась. Пах прострелило от желания.
— Ты заставишь меня?
В ее голосе появились сиплые нотки.
— Нет, но ты захочешь сама, — пообещал Дари.
Эйна задышала тяжелее. Дари подумал, что это будет сложнее для него, чем для нее. Как он быстро запал на эту нитарийку. На сочетание невинности и осведомленности. Ведь невинные у него уже были, но они не слишком разбирались в этих тонкостях.
Чем-то его Эйна зацепила. Не телом, больше подходящим подростку, если не считать нежных грудок, не красотой, были у него и роскошней женщины. Чем-то другим.
Но он планировал разбираться с этим только потом, после того, как возьмет ее полноценно, чтобы она кричала от удовольствия.
— Я? Как?
— Увидишь. Сначала ты сделаешь это на моих глазах.
— Я не умею.
— Научишься.
Ее дыхание сбилось от его жесткого ответа, словно и она представила его в роли учителя.
— Ты будешь смотреть?
Дари окинул ее медленным закипающим взглядом, рассмотрев в подробностях и соски, и розовый рот, и лепестки между ног, и тонкую талию.
— Сядь на край и разведи ноги, — сказал он вместо ответа.
Нитарийка распахнула глаза, шокированная его требованием.
Посмотрела недоверчиво. Неужели он и правда такое приказал?
Дари привык, что его женщины выполняют такие приказы с завидной готовностью, поэтому ярость вскипела в нем неожиданно сильно и угомонилась только когда она вернулась к бортику, взошла на него и села напротив него, разводя бедра.
— Шире.
Он не видел ее розовых внутренностей и это тоже раздражало.
Она развела бедра шире и манящая глубина наконец раскрылась взгляду Дари.
— Господин! — Раздался сдавленный голос от входа в спальню.
Дари развернулся туда, готовый убивать.
Искушение
Я выдохнула с облегчением, когда раздраженный тем, что нас прервали Дари обернул покрывало, которое сдернул с кровати вокруг бедер и направился к дверям. Сначала я слышала глухие голоса, потом дверь закрылась и настала тишина.
Я ополоснулась и поспешно выбралась по скользким ступеням из бассейна. Хоть и твердило что-то в глубине души, что Властелин не простит мне такого самоуправства, но оставаться там и ждать, что он еще придумает, было выше моих сил.
Одеяние мое было разорвано, и я закружила по спальне, ища чем бы обернуться. В любой момент Дари мог вновь прийти и увидеть меня голой, а у меня и так от его взгляда горячие мурашки бегали по коже.
Я знала, что сегодня он снова войдет в меня, войдет целиком, я не сомневалась в этом. Ведь наложницы для того и существуют и то, что Дари отложил экзекуцию, решив меня сначала накормить… Медом и семенем… Еще не значило, что он откажется от всего остального. Недалеко от бассейна на топчане были сложены мягкие полотенца. Я осмелилась взять одно и обернуть его вокруг себя. Получилось весьма даже скромное платье.