На рассвете, с первыми лучами солнца, за девушкой пришли слуги. Проведя обратно к её домику, они почтительно удалились. Оставшись в одиночестве, Сомин смогла наконец выплеснуть скопившуюся горечь. Сползя вниз по закрытой двери, она спрятала лицо в ладонях. По щекам тут же потекли теплые слезы, а из груди начали вырываться всхлипы. Лишь так, в своей комнате, она могла не скрываться. Грудь сжималась от боли, дыхание прерывалось, заходясь в очередном приступе плача. За что? Неужели ему захотелось её наказать за непокорность? Ведь выбор наложниц в самом деле напоминал пытку.
***
Кое-как успокоившись, Сяомин вытерла лицо, стирая остатки слез вместе с косметикой. Со стоном поднявшись на ноги, она побрела в сторону своей кровати. Безразличным, пустым взглядом скользнула вдоль стен комнаты. Картины, деревянные перегородки, бронзовые статуэтки. Вещи доставшиеся вместе с домиком, принадлежащие кому-то другому. В этом месте нет ничего, что девушка могла назвать по праву своим. Даже одежда, и та шилась за скромное пособие, выдаваемое наложницам.
Рухнув на жесткую постель, она подтянула ноги к груди, утыкаясь носом в колени. Слезы закончились, оставшись лишь жгучим песком в глазах. Внутри воцарилась пустота, поглощающая все мысли. Не впервые ей делали больно, сколько раз она вот так срывалась, выплескивая всё до остатка. Скоро попустит, станет легче. Открытая рана, нанесенная словами Повелителя, затянется, превратившись в ещё один уродливый шрам на глупом влюбленном сердце.
Протяжно выдохнув, девушка попыталась заснуть. Устав от всплеска эмоций, она словно рухнула в непроглядную бездну. Сон пришел моментально, выключив сознание и принеся долгожданный отдых. Спящей Сяомин не мешали звуки с улицы, гомон слуг и пение пролетающих птиц. Её лицо наконец-то обрело безмятежное выражение, после истерики остался лишь румянец на щеках и несколько грязных разводов от косметики.
Ближе к полудню пришла Дэмин, принесся плотный обед и специальный отвар. Тихо войдя в комнату, она прокралась к небольшому столику у кровати и поставила тяжелый поднос. Не поднимая глаз на хозяйку, она принялась осторожно подготавливать воду для мытья и новые вещи. Открыв створки окон, она впустила свежий ветерок и яркие солнечные лучи. Спящая Сяомин недовольно заворчала, когда особо наглый лучик скользнул по её лицу.
Перевернувшись на другой бок, она продолжала хмурить лоб. Потянув носом, девушка сквозь сон ощутила приятный аромат свежей еды. Приоткрыв один глаз и тут же зажмурившись, Сяомин облизнула губы. Живот заурчал, услышав приятные нотки мяса. Поднявшись и не раскрывая глаз, она повернулась к источнику божественного аромата. Послышался тихий смех служанки, которая отвлеклась от протирания пыли на статуе льва и посмотрела на хозяйку. Сяомин что-то тихо буркнула себе под нос и открыла покрасневшие глаза.
— Смешно тебе Дэмин? — недовольно проворчала девушка, отрывая кусочек булочки с мясом.
— Что вы, госпожа, просто Вы невероятно милы, — попыталась польстить служанка, но Сяомин лишь скептически хмыкнула. Подойдя ближе к хозяйке, Дэмин тихо произнесла: — Весь дворец Земной благодати на ушах. Говорят, Главная супруга захворала.
— В её положении нельзя болеть, — протянула Сяомин, жуя кусочек мяса. Ей плевать на Главную супругу и её самочувствие.
— Так ладно бы простая хворь, — продолжала шептать служанка, заговорщицки оглядываясь на открытое окно. — Она слегла после вестей о Вас с Повелителем, мол, ребенок в утробе впал в уныние.
— Чушь, — отмахнулась Сяомин, с отвращением отодвигая от себя отвар в чаше. — Она каждый раз выдумывает новые причины, по которым Повелитель должен незамедлительно прийти к ней. Я тут совершенно не при чем, сама знаешь.
— Конечно, госпожа, — поклонилась Дэмин и недовольно взглянула на улицу. — Все только и делают, что завидуют Вам. Как только язык поворачивается говорить гадости.
— Оставь их, пусть говорят, что пожелают, — вздохнув, сказала Сяомин и потянулась. — Лучше скажи, есть вести из Северного гарнизона?
— Нет, госпожа, — грустно ответила Дэмин, покачав головой. Немного подумав, она обнадеживающе произнесла: — Я уверена, с молодым мастером Чэнь всё будет хорошо…
— Мне бы твою уверенность, — грустно пробормотала Сяомин, вспоминая последнюю встречу с братом. Её сердце разрывалось от несправедливости, однако продолжало отчаянно надеяться на лучшее.