– Узнав о появлении синтезированного Золотого Корня, мы, разумеется, предприняли экстренные меры для того, чтобы овладеть этой технологией, – сообщила воевода. – Мы вычислили местонахождение фабрики по производству наркотиков. К сожалению… – Милана вновь потеребила браслет. – К сожалению, к моменту нашего появления там оказались боевые группы других Великих Домов. Но если Сантьяга был занят уничтожением Ктулху, то рыцари успели проникнуть на склад и захватили все запасы «стима». – Снова пауза. – Около двадцати литров.
– Что досталось нам? – поинтересовался помрачневший Святополк.
– Лаборатория по его производству. – Милана помолчала. – И Геннадий Монастырев – чел, сумевший синтезировать Золотой Корень.
– Не так уж мало, – приободрился Станислав. – Главное, что мы можем наладить производство «стима»!
– Не сразу, – вздохнула воевода. – В ходе битвы в лаборатории были случайно уничтожены компьютеры, все записи пропали. Мы эвакуировали в Зеленый Дом оборудование, но как его использовать – неизвестно.
– А этот чел? Изобретатель?
– Монастырев попал под удар «шаровой молнии» и в настоящий момент находится в коме. Извлечь какие-либо сведения из его памяти не представляется возможным.
Лица участников большого королевского совета вытянулись. Одно дело идти на конфликт с Орденом, располагая работающей лабораторией, и совсем другое ввязываться в войну с неясными перспективами.
– Насколько быстро мы сможем вылечить Монастырева?
– Мы делаем все возможное, – подала голос Мирослава. – Как вы понимаете, мы не можем обращаться к эрлийцам, а сами… – Старуха развела руками. – Не меньше двух-трех дней. Может быть, пять.
– Пять дней – это не срок, – буркнул Станислав.
– Вряд ли чуды дадут нам это время, – заметила Всеслава. – Они наглеют с каждым часом.
– А Темный Двор?
– Пока молчит.
– Выжидают!
– Наши аналитики считают, что навы не стремятся форсировать события из-за собственной слабости! – громко заявила Милана.
Королева удивленно изогнула бровь:
– Объясните.
– Прошу прощения, ваше величество, что не поставила вас в известность раньше, – склонилась в поклоне воевода. – Я получила доклад буквально за минуту до начала совета.
– Мы с удовольствием выслушаем его.
– Сомнения у нас появились уже во время первого боевого столкновения с тварями Кадаф. Пытаясь выиграть время, Ктулху направил против нас Закатную Саранчу, и Сантьяга, несмотря на активную поддержку лучших боевых магов Тайного Города, не только не сумел быстро уничтожить ее, но и упустил погонщика. И это при том, – огромные зеленые глаза Миланы обежали присутствующих, – что комиссар Темного Двора – один из немногих магов, принимавших непосредственное участие в войнах Кадаф.
– Одна осечка еще ничего не значит, – пробубнил Святополк. – В конце концов, именно Сантьяга уничтожил Ктулху.
– Благодаря хитрости, а не силе! – парировала воевода. – Комиссару удалось заманить погонщика в ловушку, где решающий удар нанес Кортес! Лучшие аналитики и предсказатели Зеленого Дома просчитывали поведение Сантьяги всю ночь, и их вывод таков: комиссар делал хорошую мину при плохой игре! Он не был готов к сражению с иерархом Кадаф.
– Сантьяга отличный барометр состояния Темного Двора, – задумчиво произнесла Мирослава. – Если высший боевой маг князя пребывает не в лучшей форме, значит…
– Значит, мощности Источника навов не хватает! – перебил старуху Станислав. – Темный Двор переживает спад!
Колдовство, как и любое другое действие, также требует энергии. Особой, магической энергии, которую Великие Дома получали из древних Источников, в работе которых случались периодические сезонные спады, оставляющие магов на голодном пайке. Генетические различия позволяли колдунам использовать только «свою» энергию, и их состояние лучше всего показывало положение дел в Великом Доме. А поскольку никто не знал природу Источника навов, то в данном случае это был вообще единственный показатель.
– Поэтому они не спешат поддерживать претензии чудов!
– А должны были бы, – вставил Мечеслав. – Когда ты слаб, надо искать союзников.
– Навы пытаются избежать войны! – махнул рукой Станислав. – Они никому не хотят показывать свою слабость.
– Если Темный Двор вне игры, – жестко усмехнулась Всеслава, – чуды вряд ли рискнут связываться с нами в одиночку. Станут просто тявкать.
– И у нас будет пять дней на то, чтобы привести в чувство Монастырева и запустить производство «стима»! – радостно закончила Милана.
Королева величественно поднялась с трона:
– Выслушав все мнения, мы предлагаем затягивать переговоры с чудами относительно выдачи Монастырева и лаборатории, используя для этого любые предлоги. Приложить максимум усилий для скорейшего выздоровления Монастырева. Через пять дней еще раз провести большой королевский совет с целью корректировки действий. Все ли согласны с этим решением?
– Да!
И только барон Мечеслав задумчиво погладил старый шрам, украшавший его шею:
– А почему никого не интересует, что случилось с Вероникой Пономаревой?
– Она погибла, – чуть высокомерно бросила Милана.
– Кто это сказал?
– Сантьяга.
И распаленная принятым решением воевода тут же отвернулась, полностью позабыв о сомнениях барона.
Муниципальный жилой дом.
Москва, набережная Тараса Шевченко, 2 августа, четверг, 14.01
Голод. Странный голод терзал ее плоть, властно требуя пищи. Она уже съела целую тарелку спагетти с грибным соусом, сейчас приканчивала бутерброды с найденной в холодильнике колбасой и размышляла, не поставить ли варить еще одну кастрюлю макарон. Еще два дня назад после такого обеда она бы лежала без движения по меньшей мере полдня, если бы вообще сумела впихнуть в себя столько еды, а теперь никак не могла унять голод. Пришпоренный Золотым Корнем организм требовал энергии.