Но другого у меня не было, как и времени, чтобы ждать или придумывать новый. Оставалось только уповать на везение и на то, что мой расчет окажется верным. Я взяла из ее рук плащ и накинула на плечи.
– Все будет хорошо, – повторила я, больше даже для себя, чем для нее.
– Удачи, – крепко обняла меня на прощание Эмма.
Свежий воздух сразу же ударил в лицо и забрался под рукава, как только я оказалась на улице. Фонари горели, разгоняя мглу позднего вечера, и я порадовалась, что особняк мой находится на одной из главных и оживленных улиц столицы. Экипаж поймать удалось легко. Я назвала адрес, и возница наградил меня хмурым, опасливым взглядом. Он точно знал, что находится в нескольких улицах отсюда и совершенно не догадывался, что могло понадобиться блистательной леди ТАМ. Что ж, просвещать я его не собиралась, пускай спит спокойно.
Я вышла у здания Первой крепости и уверенно направилась к часовым.
– Передайте мэру Артуру Свону, что прибыла вдова Бэрнетта.
– Его здесь нет, леди, – ответил один, слишком молоденький на вид, насмешливо глядя на меня.
– Для вас нет. Он зашел через тайный вход со стороны реки часов пять назад, а до этого сюда привезли неизвестного пленника в магических путах и с мешком на голове. Скорее всего прямо сейчас его допрашивают в подземных казематах в южной части крепости, тех, что предназначены для особо опасных преступников.
– Но откуда вы… – совсем растерялся парнишка. Учитывая моральный облик мэра и генерал-губернатора, паршивую работенку выбрал себе юнец.
– И не забудьте добавить, что я принесла интересующие мэра документы. Это поможет ему поторопиться.
Долго ждать не пришлось. Уже примерно через четверть часа я шла по внутреннему двору крепости в сопровождении двух жандармов. Они привели меня в кабинет на первом этаже комендантского дома. Напряжение давило на вискИ, и мне казалось, любой желающий мог рассмотреть с какой бешеной скоростью бьется жилка на моей шее.
– Флоранс, – улыбаясь мне как родной, певуче приветствовал Артур. – Какая приятная неожиданность.
Выглядел он не лучшим образом. Уставший, редкие волосы встрепаны, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, особо подчеркивая отсутствие галстука. Похоже, общение с Айдэном далось ему нелегко. Осознание этого порадовало немного и придало уверенности.
– Артур, – процедила я, не испытывая и толики его радости.
– И все же муженек оставил тебе кое-какое наследство, – мэр уселся на стул напротив диванчика, на котором я сидела, и вальяжно закинул ногу на ногу. – И ты пришла им поделиться.
– Ты не получишь ничего, пока не освободишь Бэрнетта.
– Малышка Флоранс влюбилась во второго брата? – довольно прищурился он и захихикал. – Что ж, так предсказуемо.
– Давай ближе к делу, я пришла сюда не насмешки твои выслушивать.
– А что, скажи-ка, дорогая Флор, – Свон склонился поближе ко мне, – помешает мне просто отобрать у тебя бумаги, что ты так неосмотрительно притащила с собой.
– Да пожалуйста, – хмыкнула я, открыла портфель и кинула папку на колени этому слизняку.
– Что это такое? Ты играть со мной вздумала?
– А что, тебе не нравятся купчие на кусковой сахар и муку тонкого помола? – я сделала удивленные глаза, а потом прищурилась. – Если убьете меня или Бэрнетта, так и останетесь с этой макулатурой на руках. Это специальные чары, и только я смогу их убрать.
– Думаешь, я куплюсь на этот дешевый цирк? – с усмешкой откинулся на спинку стула. – Лучше возвращайся домой подобру-поздорову, пока и тебя не отправили в казематы. У Омунда сейчас не лучшее настроение.
Я щелкнула пальцами, и на несколько мгновений иллюзия слетела с бумаг, обнажая карту местоположения еще десяти золотых рудников и полное их описание. Наследство, оставленное мне мужем и оказавшееся совершенно бесполезным. Воспользоваться информацией я не могла, а отдавать ее в руки убийц мужа, как и монарха, поверившего официальному следствию – тем более. Так и пылились эти бумаги у меня в кабинете, забытые до лучших времен. Именно из-за них меня оставили жить в особняке, да и вообще жить. Постоянно третируя меня и ставя в невыносимые условия, Свон с Омундом рассчитывали, что я сдамся и принесу бумаги им на блюдечке в обмен на сытую спокойную жизнь. Но сделка с совестью не стоила тех благ, а вот жизни и здоровья Айдэна – вполне.
– Так что, Артур, меняемся? Я тебе бумаги, а ты мне Бэрнетта.
– Не знаю, стоит ли он того, – Свон побарабанил пальцами по бумагам, вновь ставшим бесполезной макулатурой. – Тебе не жалко расставаться с сокровищем ради того, кто предал уже однажды?