- Ладно, пойдем. – Я встаю и направляюсь обратно в комнату, где Максим оставил мои сумки. Подхожу к рюкзаку, достаю из потайного кармашка документы и протягиваю ему. Макс с самым серьезным видом принимает паспорт, открывает его, нахмуривает лоб, а потом заливается в диком животном ржаче. Хватается за живот, бьет рукой по коленке, а я медленно краснею, прекрасно понимая, над чем он так смеется.
Мое фото.
Там мне четырнадцать. Мои щеки пухлые, челка подстрижена почти до половины лба и торчит в разные стороны. Правый глаз припух, от чего лицо стало несимметричным. На носу и щеках яркие веснушки, будто грязь. И да, я там совсем немного похожа на алкаша. Или много…Но, это не моя вина. Челку я обрезала, потому что уснула со жвачкой, а на утро обнаружила, что она так плотно запуталась в челке, что иного выхода нет, кроме как обрезать. А в глаз ужалила оса ровно за два дня до того, как нужно было делать фото. Веснушки… А что веснушки? Они есть и никуда не делись. Проделки природы. Сейчас я уже приспособилась замазывать их тональным кремом и пудрой, но тогда мне было на них все равно.
Да смеяться определенно есть над чем. И я уже привыкла не обращать на это внимание, но от чего-то смех Максима меня сильно смутил. И немного выбесил, что уж скрывать? Я подхожу и силой вырваю у него свой паспорт из рук. Это не сложно, так как он как раз заходится во второй волне смеха, подхрюкивая и булькая, как старая бабушкина колоша под дождем.
- Знаешь… - начинает он, немного успокоившись, - Женя мне вообще-то показывала твое фото. Просто я не смог удержаться и не взглянуть на тебя, на милого ребенка. И не пожалел об этом… - и он снова заржал, как конь. Я уже не просто раздражена, я конкретно злюсь. Я излучаю злость каждой клеточкой своего тела и готова разорвать его в мельчайшие клочья, и раскидать их на юг, на запад, на север и восток, чтоб ветра разнесли их по всему свету. Но Максу нет до этого дела. Он смеется, а я понимаю, что ждать тут маму будет очень не просто.
- Если ты закончил, - прервала я его хохот, - то может, посмотрим, что в конверте, о котором упоминал твой отец? Может, там есть сроки? Дата их возвращения? Телефон для связи?
- Ах, конверт… Ну, давай посмотрим.
Мы вместе двигаемся на кухню, где ищем письмо в каждом ящике. Я попутно еще запоминаю , что и где лежит. Мне ведь тут есть. Мне тут готовить. Мне тут жить.
Так, приборы в первом ящике в тумбочке под микроволновкой. Кружки и стаканы сразу же над ними, а полотенца и салфетки сбоку в отдельном шкафу.
- Нашел! – Гаркнул на весь дом Макс, и я подошла к нему. За его спиной мне был виден лишь краешек небесно-голубого конверта и больше ничего.
- Эй, не мог бы ты пододвинуться? – я пытаюсь обойти с другой стороны, но он снова поворачивается так, что я ничего не увижу . Из-за плеча в меня летит пустой конверт и попадаеь прямо в лоб колючим уголком. – Аккуратнее! Что там написано? Телефон есть? – Максим молчит. – Когда они приедут? Число указали?
Я сгораю от нетерпения и интереса. И то, что Максим так рьяно скрывает от меня содержимое письма, лишь подогревает мой интерес. Будь проклят мой небольшой рост и скудные физические данные. Я могла бы побороться с ним за право изучения конверта, будь хоть немного схожа на Тайсона. Ведь вполне возможно, что в письме есть что-то и о маме. О моей маме, на секунду. Может, она оставила какие-то указания для Максима, если я вдруг решу приехать к ней в гости на лето.
- Да это прикол что ли? – от резкого гортанного крика, я вздрагиваю и отскакиваю назад, налетев задницей прямо на угол столешницы. Парень кидает листок, срывается и куда-то уходит быстрым шагом. Проводив его взглядом, я подхожу и поднимаю ту самую бумажку, которая так легко и просто вывела из себя этого мистера Яржукакконь.
«Дорогой Максим!…
По первой букве я узнаю, что письмо писала мама. Только она может писать «Д» такой пухлой, похожей на ватрушку.
Мы с твоим отцом уезжаем в свадебное путешествие. Он преподнёс мне этот подарок совсем неожиданно, поэтому мы ничего не сообщили тебе заранее. Надеюсь, ты не сильно обидишься, что мы уедем в твое отсутствие , не попрощавшись, но через два часа у нас уже самоле.
На этом моменте мамины плавные, округленные буквы пропадают, на смену им приходит острый и резкий почерк. Похоже, тот, кому он принадлежит, спешил или жутко нервничал. И из-за этого буквы стали похожи на пики или острия ножей – такими острыми они были. Мне почерк не знаком, но я догададываюсь, кому именно он принадлежит.
Наверняка, мы бы успели попрощаться, если в перерывах между своими пьянками, ты заезжал домой или хотя бы брал трубки. Я бы уже даже обратился в полицию с заявлением о продаже если бы не стабильные смс-ки от банка со списанием денег с МОЕЙ карты.