Риск слушал его, ушам своим не веря.
– Что с вами случилось? Ог, рыбья чешуя, да скажи ему что-нибудь!
– Это конец, – спокойно сказал Ог, не сводя черных как ночь глаз с лица Жюстина.
Жюстин кивнул, почувствовав, что Ог понимает суть произошедших в его душе перемен. Он всегда ходил по лезвию бритвы. Теперь же, когда ему дорога жизнь, он не хочет рисковать, его звериный инстинкт притупился, агрессивность исчезает. Команда не пойдет за таким человеком. Им нужен отчаянный вожак, который не цепляется за жизнь.
– У меня осталось одно дельце, – сказал Жюстин. – Я должен поквитаться с Домиником Легаром за брата.
Ог без промедления отозвался:
– Я вам помогу.
Жюстин вопросительно взглянул на Риска.
Риск выругался.
– Я тоже, – угрюмо произнес он. – Итого нас трое против нескольких сотен людей Легара.
Его слова вызвали у Жюстина улыбку.
– Может, найдутся еще недовольные, которые пожелают присоединиться к нам?
– Если повезет, мы, возможно, наберем в свою команду около дюжины человек. То, чем промышляет Легар, отвратительно, зато очень прибыльно, и люди идут за ним, как стадо овец.
Жюстин понимающе кивнул:
– В таком случае мы начнем…
Жюстин замолчал, инстинктивно почувствовав чье-то приближение, хотя не было слышно ни звука. Он окинул берег зорким взглядом. В кустах хрустнула ветка. Кто-то собирался им помешать. Жюстин жестом приказал Риску обойти непрошеного гостя со спины, а Ог, отступив назад, растаял в темноте. Осторожные шаги приближались.
Из тьмы появилось бледное личико Селии.
– Жюстин? – тихо окликнула она. За спиной послышались шаги. – Жюстин? – Шаги раздались теперь с другой стороны. Селия испуганно охнула, бросилась назад и наткнулась на Ога. – Жус…
– Я здесь, – прозвучал его голос. Она оглянулась на звук. Жюстин стоял в нескольких футах от нее. Лицо его выражало крайнее раздражение.
– Ох… – Селия бросилась к нему, и его руки, теплые и успокаивающие, крепко обняли ее.
– Что, черт возьми, ты здесь делаешь? – нелюбезно спросил он.
– Я видела, как ты уходил из дома, – пробормотала она, уткнувшись лицом в его грудь. – Я не знала, что здесь есть кто-то еще…
– Зачем ты пошла за мной? – Он говорил резко, но рука его нежно гладила ее спину.
– Я хотела тебе сказать…
– Если я еще когда-нибудь увижу, что ты бродишь одна по плантации, тебе здорово влетит. Я тебя поколочу, поняла? – Он пригладил ее волосы, поправил воротничок платья. – Опасно гулять одной, особенно на берегу ручья. Разве ты не знаешь, какие подонки плавают здесь по ночам? Не успеешь и глазом моргнуть, как тебя схватят. А что, если попадешь в руки людей Легара? А если…
– Я не подумала об этом, – оправдывалась Селия, не поднимая головы от его плеча.
– А следовало бы, – нежно отчитывал ее Жюстин.
Риск и Ог онемели. Им еще никогда не доводилось видеть, чтобы капитан вел себя с кем-нибудь таким образом. Зеленый глаз Риска округлился от удивления, и он презрительно фыркнул:
– Господи Иисусе, теперь до меня начинает доходить, что к чему! Значит, все это из-за женщины. Черт побери, все объясняется просто…
– Ничего простого в этом нет, – ответил Жюстин, поигрывая блестящим локоном Селии.
– Значит, ради нее вы бросаете нас? – не слушал его Риск. – Но ведь она всего лишь женщина… Да таких, как она, сотни – нет, тысячи – повсюду! Ог, скажи ему, чтобы образумился!
Ог задумчиво взглянул на Жюстина:
– Есть такая поговорка: «Всякому овощу – свое время».
Риск возмущенно сплюнул.
– Это еще что значит?
Жюстин рассмеялся.
– Это означает, Джон, что обстоятельства меняются. И люди тоже. – Он остановил Риска предостерегающим взглядом. – Хватит, Джон. Идите в пирогу и подождите меня немного. Нам с мадам Волеран надо ненадолго остаться наедине.
– Значит, вот уже до чего дошло, а? – бормотал Риск, пока Ог тащил его за собой к ручью. – Наедине! Теперь ему уже требуется уединение!
Оставшись вдвоем с Жюстином, Селия тревожно посмотрела на него и поежилась, словно от холода. До этой минуты она была слишком напугана, чтобы думать, и бросилась в его объятия так, будто ничего естественнее и не могло быть. Она искала его, чтобы сказать: она действительно хотела от Филиппа того, чего он никогда не дал бы ей. И еще: глупо отрицать, что между ней и Жюстином что-то есть.
– Ну, что ты хотела мне сказать? Селия покачала головой:
– Ничего. Ничего важного. Извини, что вмешалась. Я не хотела.
– По правде говоря, ты появилась здесь весьма вовремя. Я хочу, чтобы ты передала кое-что отцу.
– Что именно?
– Скажи, что я уехал на несколько дней. Вернусь не позднее пятницы.
Селия отшатнулась, словно он ее ударил. – Уезжаешь… но ты не можешь, ты…
– У меня нет выбора. За время моего отсутствия дело, кажется, совсем развалилось. Мне придется кое-что привести в порядок.
– Ты не можешь уехать. – Селия была в отчаянии. – Ты еще не окреп. Ведь не прошло и месяца, как тебя сюда привезли! Ты пока не можешь защитить себя. Легар тебя ищет. Он найдет и…
– Не найдет.
– Но ведь он нашел – и ты чуть не погиб! Неужели ты рискуешь жизнью ради денег?
– Дело не только в этом. Чтобы отомстить Легару за смерть Филиппа, я должен сам оценить ситуацию, уточнить, сколько у меня людей, оружия.
– А потом?
– Потом Ог, Риск и я выработаем план и приведем его в действие. Для этого потребуется время. Я вернусь через два, самое большее – через три дня.
Когда Жюстин был болен, она самоотверженно выхаживала его с единственной целью – чтобы он убил Доминика Легара. Тогда она не думала, что это, возможно, будет стоить ему жизни, – тогда это казалось ей не столь уж важным, главным была месть. Теперь же она хотела одного – чтобы Жюстин был жив.
– Знаешь… Раньше я считала это необходимым, но теперь…
– Это по-прежнему необходимо.
– Ты должен подождать. Останься здесь еще ненадолго…
– Времени нет.
Селию охватила безумная ярость. Какое ей дело, что она не имеет права ничего от него требовать, что он ничего ей не обещал? Она знала одно: он уезжает и, возможно, не вернется назад.
– Ты ведь знаешь, что еще болен! – воскликнула она в бессильной ярости. – Ты даже еще ходить не можешь как следует, а тебя несет туда, где за тобой будут охотиться и преступники, объявленные вне закона, и стражи закона. Надеюсь, они тебя поймают! Выражение лица у него изменилось.
– Селия…
– Если ты так рвешься умереть, то, надеюсь, они до тебя доберутся, и ты получишь то, что заслуживаешь. Надеюсь, ты никогда не вернешься. Тебе ведь никто не нужен, потому что ты жадный и эгоистичный, и я тебя ненавижу! Я тебя ненавижу!
Он быстро шагнул к ней. Селии показалось, что он собирается ее ударить, и она попыталась закрыть лицо руками.
– Нет, – прошептала она, почувствовав его губы на своих.
– Ты сводишь меня с ума, – пробормотал он, вглядываясь в ее побелевшее как мел лицо. – Ты уже свела меня с ума! После той ночи на озере я думал, что освободился от наваждения, но мысли о тебе продолжают мучить меня день и ночь. Я хотел вернуться к тебе. Думал, если овладею тобой еще разок, то пойму наконец, что ты ничем не отличаешься от других женщин. – Селия рванулась из его объятий, но его руки лишь еще крепче сжали ее. – Потом меня ранили, и ты была со мной. Каждое твое прикосновение становилось для меня и раем, и адом. Я боялся, что ты станешь мне необходимой. Теперь поздно об этом думать. Ты моя, и сама виновата в этом. Ты сама сделала себя моей.
– Не говори так, – всхлипнула Селия, – это не правда, я не хочу слушать…
Он жадно поцеловал ее в губы, и огонь пробежал по телу Селии. Именно этого ей хотелось, именно этого она ждала – чтобы его сильные руки обнимали, а губы целовали ее.
Его поцелуй вдруг стал очень нежным, а язык скользнул глубоко в ее рот. Селия помнила это ощущение. Она застонала и обвила его шею руками. Его губы скользнули ниже, к груди. Селия откинула назад голову, закрыла глаза и растворилась в словах любви, которые он ей нашептывал. А ей-то казалось, что она такого никогда больше не испытает!