Мы с Анечкой поднялись и вместе с «больными на всю голову» отправились на выход. Проходя мимо парты, где сидел Трэш, я глянула на его «творчество». Было написано «Тугарин Змей» и нарисован женский профиль. Всего несколько чёрточек, а я узнала себя.
Трэш художник. Это неоспоримый факт, и очень талантливый. Потому что умудрялся заметить в лице такие черты, которые выдавали сходство с оригиналом.
Наши здоровые, сильные спортсмены успели втихаря покурить. Верщагина и Васин немного отстали от нашей молчаливой варницы, во главе которой шагал вожак.
Трэш не оглядывался, шёл спокойно. Я смотрела на его широкие плечи, прожигала дыру взглядом в его спине.
– Направление верни, – велела я.
Неожиданно он вытащил из кармана направление на рентген и кинул его на влажный асфальт.
Я подобрала. Я не гордая, даже слова не сказала. Что с уродами связываться.
Здание больницы было очень старым. Фасады красили, а вот внутри была такая мрачная заскорузлая древность, что, казалось, из кабинетов не медперсонал выйдет, а раненые партизаны второй мировой.
На первом этаже мы остановились у белой двери с временной табличкой « Психиатр Психолог».
Если для всей нашей компании ничего странного не было, то я и Сонька зависли над таким странным названием. Я в курсе, Сонька всё лето проработала в городе санитаркой, поэтому относительно всех учеников в школе, можно было считать её полноценный медиком.
– Прикинь, Тугара, новый врач появился Психиатр-Психолог. Я бы поняла, если бы психотерапевт или психоневролог. Ты видала такого зверя? – Лядина вскинула бровь и глянула на меня.
– Ага, видела, офтальмолог-гинеколог, – улыбнулась я.
– Стоматолог-проктолог, – хохотнула Сонька и села напротив кабинета.
В закутке у окна стояли стулья. Одного, для меня не хватало, и я осталась стоять.
– Садись, киска, – Трэш похлопал себя по коленям. Лукаво щурил на меня свои синие глаза.
При этих словах поднялся Васин. Настоящий мужчина, не то что некоторые.
– Спасибо, Вась, – я прошла и села напротив Трэша.
Могла бы отказаться, мне ещё рентген делать, но надо же было уколоть Савинова.
– Спасибо, Вась, – скуксился Трэш.
Самое интересное, я не вспомнила, как Васина зовут. Но не Вася точно.
Трэш стал пинать мои кроссовки, я убрала ноги под стул. Принялась завязывать волосы. С больной, перевязанной рукой, это было сделать сложно.
– Тебе помочь? – улыбался парень, склонив голову набок.
Любовался мной.
– Чтобы лысой остаться? – окрысилась я. – Держись от меня подальше.
– Вот так? – он резко, вместе со стулом, подсел ко мне, обхватив своими твёрдыми коленями, мои колени.
Я уставилась на него и замерла. Опять накрыло жаром, когда его запах пробрался в ноздри. Странно я реагировала, словно ничего не происходит. Знакомый рядом, в порядке вещей такое поведение.
– Пипл, а давайте, прогуляем историю и обществознание, – толкнула идею в массы Верещагина.
– Я за, – вдруг отозвалась Ложка, оставив своё телефон в покое.
– И я за, только мне до автобуса ещё где-то шляться, – пробасил Васин.
– Я знаю отличное местечко, – повёл бровями Трэш, не давая мне вытащить сжатые ноги из своих колен. Хуже того, взял меня за руки. От его прикосновений становилось ещё теплее, ещё мучительнее. – Нужно купить сосиски и хлеб. Чё, Белая Плесень, стуканёшь на нас?
Анечка испуганно замотала головой в знак отказа.
– Я тоже пойду, – Лядина достала из кармана наличные. – Скидываемся.
Трэш стал печальным. Всем известно, что он совсем без денег.
Я такой шанс не упустила. Слазала в сумочку и достала приличную сумму. Победоносно смерила Савинова взглядом. Так что он со своим стулом отвалил обратно.
Анечка тоже оказалась на мели. Мамаша у неё такая, что сдавалось мне, у задрочки номер один в нашей школе денег не бывает никогда.
Вася отвалил мелочь, Верещагина тоже. Ложка кинула в общак солидную купюру:
– Возьмём ещё сока. Бухла не берите, меня мать спалит.
– Тугарина, – позвали меня.
За дверью оказалось два кабинета. Один для настоящих психов, другой к неврологу.
Со мной разобрались быстро. Как и обещали, сняли с учёта и отправили на рентген. Там установили, что у меня растяжение, наложили очередную тугую повязку, пообещав скорое выздоровление.
Выходила я из больницы одна. Мои одноклассники уже успели затариться. Всю провизию забрал себе Трэш, как самый голодный, даже с Васей не поделился. Повёл нас к берегу реки.
Песчаный берег, любимое место отдыха местных жителей. Было чисто. Администрация уже всё убрала перед зимой.