Выбрать главу

– Погоди, – растерялась Лядина. – Я сегодня подъехала к Тохе Свину, а он типа недовольный, что я в понедельник не пришла. Ничего мне не дал, послал к тебе. Говорит: «Катя добрая, у неё проси». Тугара! Я в лес не пойду!

– Пойдёшь, – загадочно улыбнулась я. – Я тебе такое покажу.

– Что там смотреть? – с отвращением наморщилась Сонька. Вступала в лес, как в потусторонний мир.

– Телефон готовь, – так же таинственно протянула я.

Мы шли по тропинке между могучих деревьев. Лядина немного расслабилась и решила получить удовольствие. Пофоткала пейзажи, сделала селфи.

– Сегодня Сифиличка хотела чморнуть нашу Белую Плесень. Прикинь, малолетки охамели.

– Нельзя Аньку отдавать, у неё мамаша тиран.

Блин, как там Анечка? Не спокойно сердце на её счёт.

– Не отдали. Куча как матернулась, так коридор опустел, – Лядина хитро покосилась на меня. – Трэш весь день поникший ходил, остался без кисы, и даже учиться начал.

Как я была довольна от этих слов! Улыбку не смогла сдержать! Наверно, речь приготовил, на мои сообщения ответить хотел. А я не пришла. Пусть помучается.

– Что о нём думаешь? – спросила я, пряча явную заинтересованность.

– Стараюсь не думать. Он вообще нормальный, но родня капец попалась. Папаша его ментом был. Погиб при исполнении служебных обязанностей. Грохнули его, когда террарюг обезвреживал. У мемориала доска есть с афганцами и соотечественниками погибшими. Он там отдельной строкой выделен.

– Вот это да! – ахнула я.

– Да, – кивнула Сонька. – Мать вдовой осталась, ей пытались помочь, а она такая… без мужика не смогла, вот и влипла. Поговаривают, тоже пить начала. А Трэш парень красивый.

Она опять кинула лукавый взгляд на меня.

– Очень, – согласилась я. – А ещё дикий, гордый и дурак.

– Ну, да, – пожала плечами Лядина.

Я напрягла слух. Слышался стук топора.

Это же заповедник!

Я побежала вперёд туда, где находилась биологическая станция.

Мы с Сонькой вывалились из кустов к той самой поваленной ели, за которой пряталась я с Анечкой. Дерево уже было наполовину без веток.

Раздетый по пояс, её корнал здоровый дровосек. Волосы темно-русые были собраны в хвостик на макушке, открыв взгляду интересное, симпатичное лицо с широкими бровями. Играли крепкие мышцы на руках и торсе. Пресс, как на картинке. И шикарная наколка ревущего медведя на плече. Между прочим, цветная и качественная.

В общем мужчина был слишком идеальный телом. Мы с Сонькой рассматривали его во все глаза.

– Здорово, Лядина, Тугарина, – усмехнулся Антон Иванович.

Вот недаром я подумала, что он не толстый. Он накаченный. И не Свин он, а Медведь.

Всё! Сонька поехала!

– Здрасте, Тоша Иванович, – офигевши прошептала она.

– Гуляете, к экзаменам готовитесь? – он ещё и улыбался, как фотомодель.

Наверно зря я Соньку сюда притащила. Ох, зря! Я тыкала её локтём. Она, совсем осоловевши, смотрела на учителя, который решил быстро одеться, потому что девушка рядом со мной ему не понравилась, точнее не понравился её взгляд.

– А чего вы здесь делаете? – простонала Лядина, присев на одно бедро. Рот её не закрывался, она облизывала губы.

– Егерь уехал, подменяю, – ответил Антон Иванович, и нахмурился.

Ага! Спохватился мачо! Уголовную ответственность ещё никто не отменял.

– Ну, раз пришли. Будете комбикорм таскать, – он на Соньку больше не смотрел. Вообще!

– Конечно, щаз, – фыркнула Лядина.

Тоша Иванович пошёл к домику, мы за ним. Точнее попрыгала следом Сонька, я догоняла.

Вниз от домика вела узкая тропинка, там, у реки болтался на лёгких волнах катер биолога.

Тоша вытащил деревянные кормушки, поставил прямо на тропу. Все его движения были пойманы вострым Сонькиным взглядом. Она не выдержала и приклеилась к нему, помогая таскать соль, сено и комбикорма.

А куда бы она делась? И наряд у неё как раз, зажигать на биологической станции, вокруг сосен.

Потом они били в большой медный колокол. Призывали животных.

Я наблюдала за ними, понимая какую ошибку совершила, притащив сюда Лядину.

Забыла обо всём, когда к домику вышли пятнистые олени. Живые! Настоящие! И лосиха с лосёнком!

Сонька хрюкала, как вепри, которые опасливо подходили к кормушкам. Потом вытащила свой телефон и…

Дура!

Вот же дура. Она встала впереди Тоши и нагнулась. Ноги не сгибала, фотографировала вот в такой адской позе.

Я быстро подошла к биологу, у которого на лице было написано, что он ужасно несчастен.

– Простите её Антон Иванович, – прошептала я и коленкой заехала Соньке под зад. – Нам пора.