Я недолго думая, выслала ему фото, где стою в белом халатике вся красная.
«Киса! Хочу тебя!»
«Хоти».
«Погоди! Где мой подарок?»
В этом весь Трэш. Не увидел у меня на шее подаренного котёнка.
Вот, как тут не влюбиться! Когда к тебе с особым вниманием относятся!
«Это старое фото. Сейчас с сёстрами занята».
Надо уяснить, что ему лучше не врать.
Телефон гремел сообщениями. Но я прилегла рядом с малышками. Наверно, вот таким, как моя Света, достаются такие младенцы. Конечно, плачут, но не всегда. А у Светы ещё язык поворачивается, орать, что сдаст их в приют.
Они уснули, как только я дала им соски. И Бахря на полу спала.
Полная комната детей и все спят!
Света успокоилась. Выпила там чего-то. Слышны были звуки уборки, и Егор вставлял стекло в дверь. Бури улеглись, жизнь пошла своим чередом.
Когда я сидела за столом и делала уроки, маман соизволила прийти. Она выглядела побитой собачкой. Измотанной и несчастной. Села на край кровати, упёршись взглядом в спящего щенка.
– Слышала? – спросила она.
– Ну, и?
– Вылетим с тобой на улицу, если он захочет.
– Дети на него записаны?
– Да.
– Значит, имеют долю в этом доме. Или не так?
Она кивнула:
– Пусть у тебя поспят.
Я надела наушники со спокойной музыкой, потому что снизу доносились звуки взрослого примирения. Села за стол так, чтобы видеть младенцев.
За окном над густым черным лесом раскинулось красивое небо, усыпанное яркими звёздочками. Луны не было видно из моего окна, но её холодное присутствие выражалось в красках. Глубокий чёрно-фиолетовый оттенок имело небо. Завораживающе и красиво.
Перед смертью, папа мне рассказывал, что человек умирает только телом, все мысли, чувства и переживания остаются и перемещаются в другое измерение под названием «там, на небе». И я часто смотрела на небо и разговаривала с отцом.
Я уже взрослая, но чувство, что папа смотрит на меня, следит и переживает, не исчезло.
– Папа, я влюбилась, – сказала я очень тихо. – Он самый лучший. Я пытаюсь представить себя с кем-то другим и не могу. Зато, я вижу его в будущем. Пожалуйста, если ты слышишь, помоги ему.
Я сфоткала всю домашку и выслала Трэшу.
«Списывай, пусть у тебя будут пятёрки завтра».
«Моя, Киса! Сижу и думаю у кого списать. Спасибо. Целую».
«Трэш, а мы с тобой ни разу не целовались», – отправила я сообщение.
«Сбегай ко мне, всё исправим, Киска».
На этой сладкой нотке можно было бы закончить этот день, но не получилось…
Света прибежала.
– Кать, выйди. Там мужчина к тебе пришёл.
Она запахивала халат, подбежала к девочкам и аккуратно их взяла на руки.
Деловая Бахря стояла у лестницы и рычала вниз. Чужой в доме.
Не думала, что он придёт так быстро.
Ещё вчера в нашей прихожей красовался Макс Котов, теперь его старшая копия.
Это был хмурый кареглазый мужчина, лет сорока. Красиво и богато одетый. На тёмно-зелёной куртке пушистый мех. Штаны с множеством карманов и высокие ботинки. В руках од держал ключи от машины. Перебирал их пальцами, что указывало на беспокойство.
Егор вывалил в прихожую, поздоровался за руку со своим директором.
– Я могу с Катей поговорить наедине? – сухим, спокойным голосом спросил Котов.
– Да, – ответила я за отчима.
Егору ничего не оставалось, как оставить нас наедине. Уже пожалел, что оперативно вставил в дверь стекло.
Мне было интересно, что может сказать отец насильника потерпевшей девушке.
Я смотрела на него пристально, возможно, поэтому он немного смутился.
– Катя, – начал он, сделал паузу. Решился заглянуть мне в глаза. А они у него темнее, чем у сына. Похоже, дядя понял, почему тупица Макс запал на меня. Тут главное, харизма. И беспредельное обаяние. – Я пришёл попросить тебя забрать заявление.
– Я заберу, – я уже устала ждать, когда он что-то скажет. – И вот это.
Поковырялась в кармане джинсов и вытащила на свет золотую цепочку с кулоном:
– Мне не надо.
Пренебрежительно кинула дядьке украшение.
– Конфеты я съела, забирать будете? Пионы Егор выкинул, они в мусорном бачке.
Он удивлённо посмотрел на меня.
– На выходных съезжу в город и заберу заявление в участке, где подавала.
– Я могу что-то для тебя сделать? – тихо спросил он.
Он ждал, что я заломлю цену. Приехал расплачиваться за грешки сынка. Привык уже. И знал местных жительниц.
– Да, – кивнула я. – Он боится их. Там были мужчины, которых Макс просил оставить меня в покое, но они ему угрожали. Они старше на десять или пятнадцать лет. Помогите Максиму, пожалуйста.