Сволочи! Всех ненавижу!!!
Я прижимала к себе подушку с запахом любимого парня и орала в неё со всего больного, недолеченного горла. Соседка уже не возмущалась, что чужие в квартире. Сбежалась половина нашего класса. Лядина не всех пустила в комнату. Просочились Анечка и Шиша. Эти двое доигрались в морской бой, что уже везде стали ходить вместе.
– Катька, ну прекрати, – расстроенно говорила Сонька, пытаясь отодрать от меня подушку.
Она меня не понимала. Никто из них не понимал. Мой мир разрушен. Мне ничего не осталось. На звонки Трэш не отвечал, телефон сел, и видимо зарядить было негде.
Любимый мой должен позвонить, сообщить, где он. А пока Никита не звонил, я замочила подушку слезами и орала белугой. Собраны вещи, он и свой компьютер взял. Одежды немного. На обратной стороне листа с моим семейным бюджетом, размашистыми буквами написал: « Я люблю тебя, Киска. Дождись меня!»
Я осталась одна как тогда, когда умер папа. И опять эта женщина, которая зовётся матерью.
Света нарисовалась в комнате Трэша. Она гладила меня по ногам, а потом прилегла рядом и обняла.
Она не знает такой боли. Она никого никогда не любила. Даже своих детей.
Вру! Она любит деньги. Без них она вот так же надрывно кричит и страдает.
Что ей нужно от меня?
Изображала родительскую любовь. Я ж ей накопления не отдам. И украшения, которые хранятся в банковской ячейке, она тоже не получит. Пусть не врёт, якобы разрешила мне хранить их, ей бы не выдали папины подарки. Открыть ячейку могу только я и только после исполнения восемнадцати лет.
Хотелось, от злобы на этот мир, всё это ей выкрикнуть. Но я вдыхала носом запах любимого и, запертая в своих собственных переживаниях, не могла отвлекаться на остальных.
– Доченька, – заныла Света. – Он позвонит. Ну, не убивайся ты так.
– Тёть, Света, может узнаем, куда его увезли? – наивно спросила Анечка, которая от переживаний сгрызла все ногти.
– Зачем узнавать, ему же не три года. Тугара, прекрати! – ругалась Лядина, перенервничав со мной. – Позвонит, и всё встанет на свои места. И вообще, так не бывает! Дрались полгода, а теперь любовь невпупенная!
– Да, пошла ты!!! – заорала я ей в лицо.
И она пошла. Испугалась меня и вылетела из комнаты. А вернулась с успокоительными. Впихивали их в меня всем миром.
Слова Светы показались разумными. Мне в чужой квартире делать было нечего. Аня с Ромкой навели порядок, вынесли продукты. Я понуро собирала учебники в сумку. Раскрыла тетрадь по алгебре и зависла над рисунком, что рисовал Трэш.
Это сильнее фотографий. Рисунок отобразил все наши чувства. От листов и завитков в моих волосах, он казался сказочным.
– Как красиво, – выдохнула Анечка. – Рома, посмотри.
Шиша шмыгнул носом у моего уха. Сказать ничего не смог.
Убитая и ослабленная, я покидала комнату Трэша. Оставила себе ключи, прихватила его подушку. Как он мои ярко-салатовые трусики, которые я не нашла.
Потух пожар в моей душе, рассеялся свет. Только маленький огонёк надежды теплился внутри, что всё будет хорошо. До девятого мая не так много времени. Только вот мы изменимся. И он в первую очередь.
Истощённая и обессиленная я села в машину отчима, и Света повезла меня домой.
Мой изнурённый вид немного смутил Егора, он ничего не сказал. Но потом всё-таки явился на чердак и попросил не язвить.
– Давай, как прежде поживём, – предложил он, когда мама раскладывала мои вещи по местам. – Никто тебя не гонит. Денег от тебя не требует. Если на карманные расходы нужно, всегда рады.
Странно было от него это слышать.
Решила, пусть остаётся так.
Трэш не позвонил на следующий день и через день тоже мой телефон молчал. Мне опять вызвали врача, потому что поднялась температура. На самом деле, Света не хотела распускать слухи, что я жила в бомжатне, где зарезали человека. Думала, что в селе такое возможно. Надеялась, что когда я приду в школу со справкой, слухи сами собой отпадут.
Бахря сожрала мои кроссовки. Пыталась добраться до учебников и получила по наглой белой морде. Оказывается, порода требовала пристального внимания и воспитания. Бахря умная, даже слишком. Когда я велела отстать от моих тапок, она отстала, но втихаря, всё равно бантики отгрызла.
Он позвонил в одиннадцать часов вечера третьего дня. Я чуть не задохнулась, нажимая на зелёную трубку.