На всех уроках я сидела с Анечкой. В последнее время она была странной, немного муторной. Я пару раз её пыталась развести на разговор, но она не в какую.
После шестого урока нас распускали домой. Я обычно оставалась, чтобы сделать уроки. Перекусывала и шла в автошколу, потому что тащиться до дома и обратно совсем не хотелось.
И в этот раз я взяла ключ от кабинета биологии. Только я разложилась, чтобы сделать свои уроки, как в класс влетела обеспокоенная, возбуждённая Ложка. Глаза по пять рублей, губы приоткрыты.
– Тугара, там к тебе парень, – она вдруг схватила меня за руку и подняла с места. – Катя, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – Ложка тряслась, как будто ей надо по-маленькому, а я препятствую. – Катя! Познакомь!
– С кем? – спокойно спросила я.
– За тобой парень приехал. Тугара!!! На гелике!!!
– О, чёрт, – раздосадовано протянула я, скидывая учебники в сумку.
Света неугомонная. Гелик – это Тимофей Линёв.
Тимоша не был красавцем, но так умело себя обставлял, что девочки даже не смотрели ему в лицо. Кожаная куртка, как с витрины, под ней белоснежная рубаха с небрежно расстёгнутыми верхними пуговицами, чтобы была видна солидная золотая цепь. Золотые часы, брюки и ботинки шикарные.
Он не проходил в школу, общался с вахтёршей, которая была в восторге от такого богатого собеседника. И тут же нарисовалась Лядина, с какого ляду, не понятно. Ради спортивного интереса, вряд ли. Строила Тимохе глазки, хотя плотно общалась с Тохой Ивановичем, имела конкретные планы на совместное будущее.
Вася эта ситуация с Сонькой меня немного смутила. Я стала думать, чего это вдруг такой интерес к потустороненнему чуваку.
Я спокойно зашла в гардероб, взяла свою куртку. Сухо поздоровалась с Тимохой и уставилась на Лядину.
Баба она непробиваемая с твёрдым самообладанием и её хрен пробьёшь на чистосердечное признание, но я попыталась.
– Кать, а можно мне с вами? – суетилась рядом Ложка.
Я смотрела на Соньку, зло фыркнула.
– Пасёшь? – спросила я, не стесняясь Линёва. – Трэш тебе звонит?
– С чего ты взяла? – хмыкнула Сонька и выдала себя. Ей стало неуютно, она еле заметно растерялась.
– Как часто звонит? – напирала я.
– Тугара, не неси херню, – пыталась взять себя в руки.
– Соня, я спросила, как часто Трэш тебе звонит?
– Да, каждый день, – выдала Лерка Ложкина. – И мне звонил, спрашивал, как ты.
И мне звонил. Но моих ответов ему, видимо, мало.
– Да, можно! – улыбнулась я Ложке, – Поехали, прокатимся на гелике.
Лерка завизжала от восторга и, на всё готовая, нарисовалась рядом с Линёвым.
– Крыс и стукачей негде не любят, – огрызнулась я Лядиной.
Она схватила меня за руку, когда я хотела уйти.
– Поиграла? – зашипела она, поглядывая, как Ложка уводит Линёва на улицу. – Я Трэша с детства знаю, он на тебя залип и не отстанет. Мне его просто жалко, если ты его вот так, – она указала на выход из школы. – Возьмёшь и предашь.
– Чё ж ты, лядь, такая жалостливая. Заместо того чтобы жопой по клубам крутить пару лет назад, своего друга не накормила? Он голодал, не спал, а тебе и дела не было. Зато на меня стукануть, так окуклилась, тварина.
– Да, пошла ты ублюдина! – сорвалась Сонька. – Трэша нихрена не знаешь! Когда мы ему классом деньги собрали, он их разорвал и в нас кинул! Два сапога пара! И ты и он. И пошли нахер от меня!
Это ожидаемо. Вполне похоже на правду. Трэш такой.
Я равнодушно поморщилась и сгребла в объятия тень нашей школы – Анечку.
– Поехали, Анька, на гелике кататься, – предложила я.
– Только недолго, – пискнула Анечка.
– На всю ночь. Жених ко мне приехал!!!
– Идиотка! – отозвалась Лядина.
Ложка забралась на переднее сидение гелендвагена и долбала непробиваемого на этот счёт Линёва. Она задавала Тимохе море вопросов, тупо ржала и строила глазки.
Мы с Аней скромно сидели на заднем сидении.
– Сонька тебя обидела? – спросила Аня.
– Да, – тихо ответила я.
– Давай отомстим, – это от Анечки слышу не в первый раз.
– Забей.
Тимохе было по барабану, с кем он приехал к Свете в гости. Вёл себя, как властитель мира. Достал гигантский торт, большого белого медведя, я так поняла на растерзание Бахре, и коробку маршмэллоу мятного цвета. Последнее привело в дичайший восторг моих одноклассниц. Аня с Лерой на перегонки побежали к нам домой, таща подарки Тимофея.
Мама Света не совсем была рада, что мы приехали с дополнительными девочками, но промолчала. Целовала Тимофея, как будто забыла, что именно его папаша был причастен к банкротству моего отца.