Выбрать главу

– Покупаете? – тихо спросила я, протягивая тяжеловесное изделие.

– Прямо сейчас, – улыбнулся мне Сергей. – Долго не думай, а то пришлю за тобой.

Он перевёл на мой счёт огромную сумму денег. Ну, как огромную. Только на жильё. А дальше…

Я смотрела телевизор. Эля и Веля ползали по квартире в одних подгузниках. Главное, вдвоём то в одну сторону, то в другую.

Тимофей не звонил. Папа его уже на место поставил. Увидел меня старикашка и решил, что я его навек. Захотелось Тугарина Змея ещё и таким образом поиметь.

– Папа! – я закинула голову на подушку и посмотрела в окно, где виднелось голубое небо. – Я тебя о помощи просила, а ты меня куда завернул? И что я теперь делать должна?

На мой голос приползли девчонки. Я уже приспособилась к их режиму и не видела ничего сложного в их воспитании. Ползают, да ползают. Веля уже даже вставать пробовала, держась за диван.

Заиграла мелодия звонка. На весь экран лицо, кстати, достаточно миловидное, Соньки Лядиной.

– Тугара! Не забыла что сегодня выпускной?

– Забыла, – призналась я. – Мне не до этого.

– Да я в курсе, что у тебя произошло. Ты с мелкими?

– Ага, и в городе.

– Слушай, Тугара, один раз живём. Мамка моя готова посидеть с твоими сёстрами.

– Сонь, у меня и платья нет, а настроения тем более.

– Тугара хватит! Приезжай.

– Точно, – подумала я, что это последние деньки моей свободы. – У меня есть маленькое чёрное платье и босоножки на шпильке. В шесть?

– Давай, подъезжай!

– Приеду, – твёрдо решила я.

Тётя Марина – мировая женщина. Хоть кому-то с мамой повезло.

Она не просто посидеть решила с моими сёстрами, они с Сонькой достали древнюю детскую кроватку, застелили её, и мои лягушки путешественницы опять сменили обстановку.

Я решила шикануть! Накрасилась, волосы распустила и купила себе маленький букетик розовых пионов.

Откинула все мысли в сторону, забыла о невзгодах и, с улыбкой на губах, помчалась сражать наповал всех выпускников.

В школу приволоклись ещё девятые и десятые классы, так что народа в столовке было уйма.

Вначале носороги из десятого пели и плясали для нас, потом вышли нас поздравлять будущие первоклашки. Их быстро убрали с поля зрения, потому что после вручения аттестатов намечалась пьянка-гулянка.

Мы с Сонькой позировали на стенд школы. Серебряная медаль у меня, у Лядиной – золотая. Мы гордость! Марго плакала, целуя и обнимая нас. У меня тоже слёзы накатывали. Мама с Егором так хотели увидеть это.

– Тугара, – тыкала меня в бок Сонька. – Не раскисай. Я принесла коньяк, сейчас наклюкаемся и на речку купаться нагишом.

– И на стенд школы! – хохотнула я.

– Да, я шучу. У меня же Тошечка.

– Серьёзно? – удивилась я.

– Ага, – Сонька меня обняла. – Поступаю и под венец.

– Поздравляю! – я запрыгала на месте, положив ей руки на плечи.

На нас ленточки с надписью: «Выпускник», в руках букеты. Мы довольные и счастливые.

Уже начали включать музыку.

– И я тебя поздравляю, – улыбнулась она.

– Знала бы ты, в какую задницу я залезла. С чем поздравлять?

– Трэш приехал, – она повила бровями и мотнула головой в сторону дверей столовки.

Глава 16

Я не узнала его. Глаза не зацепились, и я продолжила его искать. Пока не поняла, что вот этот мужик это Никита Савинов.

Он вырос на пол головы точно. Раздался в плечах, отъелся. Здоровый парень. На нём была белая рубаха и тонкий галстук. Чёрные брюки и туфли. Красивая причёска с лохмами сверху и выбритыми висками. Его по очереди целовали кухарки, а потом выстроилась очередь из учительниц.

Трэш всегда был симпатичным, а теперь просто расцвёл в настоящего мужчину. Девятнадцатый год пошёл, но выглядел он старше.

Его пристальный вострый взгляд устремился ко мне, и Трэш быстро прекратил со всеми обниматься, особенно после того, как подлетела Нафаня в розовом мешке.

Он шёл ко мне, наспех здороваясь со всеми. На минуту исчез в толпе радостных носорогов. Еле от них убежал.

Ник…

– Кать, ты чего побледнела?

У меня сердце замерло и с трудом пыталось начать колотиться вновь. Взяло разгон и стало биться в груди. Мне стало плохо. Укрыло жаркой волной. Губы задрожали. Жгло глаза.

Чувства были непонятными. Там и радость и прошедшая любовь и горе пережитого расставания, трагедия с семьёй и главное угроза со стороны Линёва.

От Трэша, как от морской волны веяло прохладой. Я опустила ресницы и вдохнула его запах смешанный с каким-то тонким ароматом, похожим на пену для бритья или лосьон. Он пах, как прежде, только запах усилился.