-Испугалась? – шепчет мужчина, продолжая удерживать меня сильными, покрытыми извилистыми, вздувшимися венками руками.
Осознание приходит слишком быстро, достаточно чтоб отреагировать молниеносно. Дергаюсь вперёд, благодаря ослабленной хватке удаётся вырваться из обжигающих объятий Виктора. От порывистого, резкого движения нога соскальзывает в образовавшийся кратер, проваливается вглубь, а я, всем телом заваливаюсь набок, приглушенно постанывая от приобретённого повреждения. Сегодня точно не мой день! Все идёт будто по какому-то коварнейшему замыслу самого дьявола.
Острая, тянущая боль пронизывает насквозь, задевая каждый чувствительный, поддающемуся отклику импульс. Зажмуриваюсь, потираю ушибленную поверхность, глаза застилает непроглядная пелена вновь проступивших слез. Громко хнычу.
-Тише, тише, – быстро подлетает Громов – старший, протягивает руки ко мне, пытается перехватиться удобнее, поднять с холодной, мокрой земли, – сейчас я тебе помогу!
-Не смей, – ударяю по вытянутым кистям, отталкиваю мужчину в сторону, как можно дальше от себя, гневно шиплю, – не смей даже прикасаться ко мне!
Мерзко, противно! Он только что трахал свою невесту, не задумываясь ни о чем, а сейчас, поглядите – ка, доблестный рыцарь в сияющих доспехах, вызвался помочь попавшей в беду барышне.
-Я сама справлюсь! – набираюсь сил, стискиваю зубы, морщусь от невероятной, раздирающей боли, но все же кое – как приподнимаюсь, превозмогая боль.
И ведь справилась! Пусть дольше, тяжелее, но сама! Без чьей – либо не бескорыстной помощи, теперь уже от Виктора не жду чего-то хорошего. Интересно, его невеста заснула? Вымотанная изнурительной физической подготовкой, скачками рандеву, а Громов – старший вышел на перекур? Не спалось, завидел мой удаляющийся силуэт и поспешил последовать следом? Движимый шквалом появившихся вопросов.
-Что ты тут делаешь? – зло шипит он, явно недоволен моим необдуманным, глупым поступком, – какого хрена до сих пор не спишь, а поперлась в самую гущу леса? Ты совсем ебанутая? – почти кричит мужчина, все больше выходя из себя, – не знаешь, что тут опасно и идёт дождь?! Какого хера , Катя?
Подходит вплотную, дергает на себя, с силой встряхивает, массивные ладони больно сжимают плечевой сустав, длинными пальцами впиваясь, до красных отметён, в мягкую кожу. Причиняя дикий дискомфорт.
-Отпусти, мне больно, – безуспешно пытаюсь освободиться, тщетно! Только лишь увеличиваю давление мужских пальцев, – отпусти, говорю тебе!
-Я ещё раз задаю вопрос, – ледяной тон заставляет поёжиться, – Какого хрена ты вытворяешь? Почему не в особняке, не рядом с женихом? Не в его тёплых объятиях, а пребываешь тут, под проливным дождем в чертовом, промозглом лесу!
Кто он такой, чтоб смел подобным тоном разговаривать со мной? Должна испугаться от натиска звериной хватки и исказившегося разъярённого лица, но заложенные издавна инстинкты, вовсе не ведут к самосохранению, а лишь подталкивают ближе к пропасти. В данный момент Виктор напоминает остервенелого отца, желающего причинить очередную боль, нанести увечия моему телу.
-Отпусти, сказала же, – вскрикиваю, заношу свободную руку в воздух, беру разгон и наотмашь ударяю по – красивому лицу, отвешивая увесистую пощёчину.
Рука тяжелая, она горит огнём, звонкий шлёпок звучит громче шумов природного явления, разражаясь гулким эхом по всему периметру.
Виктор замирает, играет желваками, долго и изнурительно смотрит на меня, борется с нарастающей яростью, определенно самым высоким чувством. Достаточно резко отстраняется, потирает пылающую щеку. Мне легче не стало, совсем ни капельки, но закралась одна, маленькая ликующая частичка моей души.
???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????-Больше никогда не смей так делать, – угрожающе рычит, разворачивается ко мне спиной, раздраженно и напряжённо смотрит по сторонам, – из-за тебя, Дура, мы потерялись!
Ошарашено моргаю глазами. Отлично! Я теперь ещё и дура. Ярость клокочет внутри, стремится вырваться наружу. Несмолкаемый словесный поток вот – вот грозит выплеснуться, уж тогда этот Козел, узнает о себе все, в мельчайших деталях и радужных красках.
-Я – Дура? – перебороть внутреннее негодование не в силах, совершаю уверенный шаг в сторону Виктора, совсем забываю о недавнем падении.
Неожиданно прорезает нестерпимая боль, будто в ногу вошёл острый гвоздь или резец. Ахаю и склоняюсь вниз.
-Вот же, – мужчина вовремя успевает подхватить меня и приподнять на своих сильных руках, удерживая навесу мою невесомую массу тела, поудобнее перехватывается, устраивая в оберегающем коконе, будто маленькое дитя, – Катя, с тобой одни проблемы!