Батюшка начал чувствовать особое недомогание зимой 1962–63 гг. Постепенно он стал всё больше слабеть, скорее уставать, меньше есть. Более двух месяцев перед кончиной он не принимал никакой пищи, и до этого около месяца ел только раз в день молоко и ягоды, иногда с белым хлебом. Но ни разу за всё время болезни никому он не жаловался. Никто не видел в нём уныния или скорби. Он был спокоен, сосредоточен и большей частью даже с лёгкой улыбкой на лице. Почти до самой кончины был на ногах. Окончательно слёг лишь за десять дней до смерти.
Под Успение Божией Матери последний раз исповедовал своих близких. Сам, когда уже не мог дойти до храма, несколько раз причащался дома. До дня смерти был в полном и ясном сознании и из последних сил наставлял окружающих. Завещал хранить веру всемерным исполнением заповедей и покаянием, всячески держаться еп. Игнатия Брянчанинова, избегать особенно суеты, совершенно опустошающей душу и уводящей её от Бога.
Незадолго до смерти в разговоре он попросил найти в жизнеописании старца Амвросия Оптинского то место, где говорится о запахе тления, появившемся по смерти от тела старца. Его духовно близкие сначала не обратили внимания на этот эпизод, но вспомнили позже.
Скорбящим у его постели он говорил: «Меня нечего жалеть. Надо благодарить Бога, что я уже окончил земной путь. Никогда мне не хотелось жить, не видел я ничего интересного в этой жизни и всегда удивлялся, как это другие находят что-то в ней и цепляются за неё из последних сил. Хотя я ничего не сделал за свою жизнь доброго, но искренне всегда стремился к Богу. Поэтому надеюсь всей душой на милость Божию. Не может Господь отринуть человека, который всегда всеми силами стремился к Нему. Мне вас жалко. Что-то вас ещё ожидает? Живые будут завидовать мёртвым».
Замечательно было то спокойствие и мужество, с которым батюшка шёл к своему смертному часу. У окружающих это часто вызывало едва сдерживаемые, а иногда и несдерживаемые слёзы. Все видели, что он постепенно умирает, но никто не хотел верить, что батюшка умрёт.
Никаких жалоб от него не слышали. – «Батюшка, больно?» – «Нет. Так просто, ощущения неприятные кое-когда». Купили на смерть тапочки. С весёлой улыбкой примерил: «Вот хороши». Сделали покрывало на гроб. Он посмотрел и нашел ошибку в надписании. Увидел, как понесли гроб для него, и был доволен, что всё готово.
Когда спросили батюшку, как и где хоронить, он ответил: «Бесполезно говорить, потому что никогда этого не исполняют». Но когда однажды домашние, уже определив (тайно от него) место для погребения, пришли к его постели, он их сразу же спросил: «Ну как, нашли мне место?». Вообще, в период последней болезни батюшка неоднократно поражал окружающих своей прозорливостью.
Последнее время мы беспокоились, как бы батюшка не умер в наше отсутствие. Но он твёрдо заверил нас: «Не беспокойтесь, не умру без вас. Когда надо, всех позову». Батюшка мирно почил 7 сентября в 12 часов 25 минут дня. И хотя никаких особых признаков перед этим не было, однако все как-то сами собрались к нему в это время и со свечами в руках прочитали отходную. Верно, всех он позвал.
Отпевание было 9 сентября. Накануне ночью, читая поочередно Евангелие, вдруг ощутили, что от гроба пошёл сильный запах тления. Мы крайне огорчились: что же будет завтра за Литургией? Однако, когда пришли утром, то не ощутили никакого запаха! Ночью запах ощущали многие и независимо друг от друга. За Литургией же и на отпевании никто ничего не чувствовал. Тут мы и вспомнили о старце Амвросии.
Следует особенно отметить ту атмосферу внутренней радости, которая царила в церкви за Литургией у молящихся и во время отпевания батюшки. Полное впечатление какого-то необычного торжества, великого праздника. Непостижимый дух радости растворял всеобщую искреннюю скорбь. Объяснить это можно блаженным посмертным состоянием и молитвами батюшки. Преставление его казалось для родных, духовно близких и всей паствы как бы сокрытым в утреннем предсолнечном тумане. Храм был переполнен в этот день, как на Пасху, и очень многие потом говорили об ощущении особого, непонятного праздничного торжества во время богослужения.
Упокой, Господи, раба Твоeго свящeнноигумeна Никона во царствии Твоeм!
Нам оставлено покаяние
Письма
Часть 1
Письмо 1
Мир вам и спасение, дорогие м. Валентина [скончалась 3 марта (н.с.) 1957 г. – сост.], Марина, К.!
Благодарю вас за сочувствие. И очень сожалею, что сгоряча при искушении написал вам и встревожил вас. Правда, я обиделся на начальника, узнав кое-что о нем, вернее, о его брате, который плохо влияет на самого начальника. Чтобы остаться в “Окопах”, надо было поступить так, как все делают, а я не хочу, вторая причина – боятся меня везде, думают, что все потечет ко мне... Да будет воля Божия. Лучше жить в захолустье, но с чистой совестью, чем в столице, но путем неправым. Люди в конце концов только орудия в руках Божиих. И дурные действия Господь направляет ко благу.