— Хорошо. А с сержантом Никитиным будете говорить?
— Обязательно. Я сейчас зайду в райотдел. А вы, Илья Андреевич, поезжайте в управление. Гигиев и Рыбочкин — тоже.
Глава 6
СИДОР ЛУКИЧ —ХОЗЯИН МАШИНЫ
Солнце уже поднялось высоко, когда Сидор Лукич Шапочка встал с постели. В пестром длинном халате он подошел к окну, распахнул створки. Утренний воздух наполнил комнату; стало свежо, запахло яблоками, укропом и лебедой.
Сидор Лукич со всхлипом зевнул, сладко потягиваясь, попытался несколько раз согнуть свое грузное, почти квадратное тело, чтобы коснуться руками пола, но из этого ничего не вышло: дотянулся лишь до колен. «Старею»,— со вздохом подумал он и сердито ткнул кулаком пригревшегося, на подоконнике кота, будто тот виноват, что хозяину уже за сорок. Кот от неожиданности фыркнул и упал с окна прямо в кусты сирени. Вспугнутая стайка взъерошенных воробьев метнулась из-под кустов и уселась на заборе, нервно приседая на розоватых ножках.
— Чвик-чуви-ирсь!— дважды чирикнули воробьи, а Сидору Лукичу послышалось: «Не сердись...»
— Перебрал,— вслух проговорил он, с силою потирая виски.
Настроение было отвратительное. После вчерашней попойки голова гудела, словно пустая бутылка на ветру, в ушах звенели наковальни. Он подумал с неудовольствием: «Часто очень пить стал, нельзя так...» Но тут же отметил про себя, что все-таки у него были причины для того, чтобы «пропустить по маленькой». Сидор Лукич каждый день давал себе зарок сдерживаться и, оправдываясь перед своей совестью, всякий раз находил успокаивающие причины.
А началось это с тех пор, когда к нему прибыл новый заместитель, молодой парень с-предупредительными, изысканными манерами. Анатолий Крейцер — так звали парня — появился на Северном Кавказе после окончания московского вуза. Захотелось, как он говорил, поразмяться на периферии, добыть где-нибудь два года производственного стажа, а потом вернуться в столицу и «приминистериться», то есть устроиться в министерстве. Молодой специалист менее чем за полгода успел сменить заготовительную контору в Нальчике на фабрику-кухню в Ставрополе, походить в должности инженера-строителя и вот теперь здесь.
Об этом Сидор Лукич узнал со слов Анатолия да из тех рекомендательных писем, которые тот выложил при первой же встрече. Письма были хорошие, написанные людьми, занимавшими немалые посты. При помощи этих весьма влиятельных лиц Крейцер был определен к Шапочке заместителем по снабжению. А может быть, не последнюю роль сыграли отец Анатолия — доктор каких-то наук и дядя — руководитель одного из главков.
Разъезжая на собственной «Победе», Анатолий сразу же развил кипучую деятельность. Он умел, где нужно, попросить с такой непосредственной наивностью, так деликатно, что отказать ему ни у кого не хватало сил; умел и потребовать, наступив на горло. Но чаще доставал по блату. Круг знакомств у него образовывался буквально с первого часа работы и ширился с каждым днем. Веселый по характеру, острослов и балагур Крейцер очень быстро сходился с нужными людьми. Привлекала еще и широта его натуры: он мог чем угодно помочь даже почти незнакомому человеку, чтобы потом воспользоваться ответной услугой. Да и знакомство с ним имело «деловой смысл»: все-таки заместитель директора обувной фабрики, где можно по заказу изготовить кое-какие вещи, которых не достанешь в магазинах...
Своим заместителем Шапочка был доволен. Ведь он, хотя только в душе, признавал, что с приходом Крейцера дела фабрики пошли в гору. Два месяца подряд производственный план выполнен со значительным превышением. Теперь вот в республиканской газете хвалят коллектив фабрики, а в скобках указывают: «Директор т. Шапочка».
Перевыполнение плана и явилось поводом к тому, что однажды в воскресенье к директорскому особняку подкатила «Победа», и на пороге вырос разодетый Крейцер.
— Дорогой хозяюшке мое почтение! — несколько развязно, но уважительно и с чувством заговорил он.— Не дождавшись, пока Сидор Лукич сделает это, я решил сам познакомиться с вами, Элеонора Кузьминишна. Извините, конечно...
Наклонив голову, украшенную стильной прической, и мило улыбаясь, Анатолий протянул хозяйке огромный букет живых цветов:
— Примите дар сей...
— О-о. благодарю, — зарделась Элеонора Кузьминишна и потянулась за цветами.— Входите, пожалуйста, будьте гостем.— И к мужу: — Лапочка, приглашай к столу...