— Рассказывай... Он, знаешь, с какой компанией водится?
— С нашей директоршей на машине разъезжает.
— Это между прочим, а после десяти вечера он появляется у Левы Грека, на Августовской. Там собираются все стиляги города и устраивают дикие оргии, которые они сами называют «экзотическими» балами...
— А ты, Семен, откуда знаешь такие подробности, бывал там?
— Не приходилось,— ответил ремесленник,— но одного из их компании я знаю, он агитировал меня, звал к Левке.
— Надо прикрыть эту лавочку,— хлопнул Николай по столу своей широченной ладонью. — Пойдемте к ним, Василий Вакулович, вы как представитель милиции, а мы — общественность.
Рогов знал парикмахера Леву, который придумывал головокружительные прически и был кумиром городских стиляг, знал, что он устраивает в своей шикарной трехкомнатной квартире вечеринки, приглашает на них только подобранных им парней. Но никто из соседей ни разу не пожаловался на Леву и его гостей: все делалось тихо, предельно вежливо и с виду культурно. В чем же его можно заподозрить?
— А на каком основании мы станем врываться ночью в чужую квартиру? — спросил Василий Вакулович. — На это надо иметь право. У нас его нет.
— Так там же... этот самый бал! — возмущался Николай.
— Разве запрещено приглашать гостей? Нет. Претензии есть? Нет, все тихо, мирно. Не то, Николай, ты предлагаешь,— Рогов обвел глазами присутствующих, на мгновение остановил взгляд на Семене и Марине. —
А может, они просто танцуют, скучно ведь иногда в наших дворцах и клубах, вот они и развлекаются.
— Да нет же! — махнул рукой Семен. — «Экзотический» бал это же... даже совестно рассказывать... Одним словом, черт-те что!
— Вот так уточнил! — засмеялись ребята.
— Честное слово, они там занимаются ерундой!
— Это надо доказать им и, как говорится, взорвать неприятельскую крепость изнутри. — Василий Вакулович снова посмотрел на Семена и Марину.
— Давайте я один пойду,— предложил Николай, — Уж я им, чертям, все разобъясню.
— Тебя Грек дальше коридора не пустит,— сказал Семен. — У него, знаешь, какая система? Кто-то из его друзей должен поручиться за нового участника бала, потом привести к Леве в парикмахерскую несколько раз, тот будет подстригать, выспрашивать, изучать. И только после этого, если экзамен будет выдержан, новичок получит приглашение на «экзотический» бал. Понял?
— Да-а, целый экзамен,— протянул Николай и, разглядывая свои мозолистые, в мазутных крапинках руки, добавил: — С такими вот «паспортами» не достать мне рекомендаций у наманикюренных и накаракулеванных дружков Грека.
— А кто из вас может туда пробраться? — спросил Рогов. — Только чтобы не на вечер, а на больше. Узнать бы, кто там бывает, чем занимаются эти любители экзотики...
— Семен сможет. Ему сподручнее, у него там есть приятель.
— Какой к дьяволу приятель! — возмутился Семен. — Мы с ним теперь враги.
— А раньше? — поинтересовался Рогов.
— Вместе учились, вместе работать начали, вместе в институт поступили на заочный...
— Разве ж можно товарища оставлять в беде? Надо за него бороться, вырывать его и других из того болота, куда их тащит Грек. Согласны, Семен?
— Ну да... конечно... — нерешительно проговорил Семен, потом сдвинул брови, одернул гимнастерку, словно собирался встать в солдатский строй: — Я согласен.
— Тогда приходите завтра сюда, у меня будут конкретные предложения,— сказал Рогов вставая.
— Ладно, приду,— согласился Семен.
Василий Вакулович повернулся к Марине:
— Вам тоже завтра будет задание. Знакомство ваше нужно продолжить... — Заметив, как недовольно двинула бровями девушка, полковник улыбнулся и тихо, одной ей, проговорил: — Степан поймет, он парень умный...
Марина вспыхнула, опустила глаза и, перебирая пальцами косу, пробормотала:
— Да я... ничего... если надо...
— Очень нужно,— серьезно сказал Рогов.
Распростившись с комсомольцами, Василий Вакулович вышел из райкома. Густая ночь, разбавленная уличными фонарями, окутала город. В темном бездонном небе лукаво подмаргивали крупные и яркие звезды.
В шепчущей листве высоких тополей запуталась испуганная луна. Шагая по пустынным гулким улицам, Рогов уже не чувствовал усталости, которая всегда появлялась в конце работы. Наоборот, он ощушал такую бодрость, словно после нескольких бессонных ночей хорошо выспался и отдохнул. Перед глазами все еще стояли задиристые вихрастые штабисты, молодые, отчаянные, решительные. Полковник шел и думал: «С такими ребятами можно горы свернуть...»