Миронов попал к Синицыну, грубому, бездушному человеку, который во всех, кого приводили в милицию, видел отъявленных преступников. О нем он слышал и раньше от своих дружков, а тут самому пришлось убедиться. Синицын не поверил ни одному слову Миронова, сразу нацепил ярлык: «Ты — вор, подлец, рецидивист...» И стал требовать, чтобы Миронов взял на себя три кражи. Желая лишь избавиться от домогательств Синицына, Владимир согласился.
В четвертом часу пополудни они покинули военкомат, простившись с майором. Шли молча до самой Менделеевской улицы. Здесь, у трамвайной линии, остановились. Борис, подавая Миронову десятку, вдруг сказал:
— На. Иди в парикмахерскую и поезжай домой. Жена с ребятами, наверное, измучилась...
Владимир ошарашенно посмотрел на него, не в состоянии вымолвить ни слова.
— Бери, бери, чего уж там... И поезжай. Нужен будешь — вызовем.
— Спасибо...— с трудом глотая подступивший к горлу комок, наконец, вымолвил Миронов. — Большое... спасибо вам... — И побежал к трамваю. Тимонину показалось, что в его налитых радостью глазах блеснули слезы. Может быть...
Глава 31
СИНИЦЫН „ЗАРАБАТЫВАЕТ“МЕДАЛЬ.,.
Тимонин еще не дошел до управления милиции, а слух о его невероятном поступке уже докатился сюда. В кабинет начальника отдела кадров вбежал запыхавшийся Синицын. Полковник Брюханов, маленький холеный человек с благородной сединой на висках, улыбаясь, рассматривал свежий номер «Крокодила». Он резко поднял голову и недовольно взглянул на вошедшего:
— Что стряслось? — начальник отдела кадров не любил, когда к нему врывались без стука; таких он немедленно отправлял назад. Брюханов и сейчас поступил бы подобным образом, но Синицын, красный, как рак, торопливо заговорил захлебываясь:
— Засек я его, товарищ полковник. Порядочек!.. Вот до чего распускает своих любимчиков полковник Рогов, вот к чему приводит, когда сотрудников принимают без проверки, минуя отдел кадров!.. Порядочек!.. А все меня ругает Рогов, я, значит, плохой, в армии не был, кузькину мать не знаю... А этот вояка, которого он без вас, товарищ полковник, где-то выкопал, стало быть, хорош? Ничего себе кадра!.. Ишь, какие штучки выкидывает!
— В чем дело? — нетерпеливо, но уже заинтересованно спросил Брюханов.
— А в том, что этот новичок выпускает преступников, которых мы ловим, вы сами знаете, не досыпая ночей...
— Говорите толком, капитан Синичкин.—Брюханов немилосердно путал фамилии рядовых работников, но обладал необыкновенной способностью запоминать полные имена всех начальников, стоящих от него хотя бы на ранг выше.
Жирный Синицын, размахивая руками и брызгая слюной, нервно говорил:
— Вы знаете, товарищ полковник, меня хорошо, это вы сделали из Синицына человека, дали ему путевку в жизнь. Так вот... Поручили мне, как опытному оперработнику, дело Вовости. Это матерый вор, три кражи нам залепил, а, может, и более. Сидел в тюрьме. Рецидивист, одним словом. Байдалов, которого, между прочим, выдвинул Рогов, не посчитавшись с вашим приказом о моем назначении, так вот Байдалов отобрал у меня это дело. Его я почти закончил и передал полковнику Рогову. Там все готово, передавай в суд и отмечай, что преступление раскрыто. Да не одно, а несколько. А Рогов, чтобы сразу выдвинуть в ряды лучших своего приемыша, передал дело Вовости ему. Дескать, проверь, как справился Синицын. Это ж подрыв авторитета!.. И этот вояка, как его... Тимонин... сегодня после обеда — вы только представьте! — повез Вовостю на прогулку на комиссаровой «Волге»! Я сам ни разу на ней не ездил, а тут преступника катают с таким шиком. Ну так вот. Я стал ждать. «Волга» вернулась пустая. Жду. Часа через два появляются Тимонин и Вовостя. Идут в обнимку, как друзья, не иначе из ресторана. На трамвайной остановке Тимонин сует преступнику деньги и говорит: «Беги!» Тот, конечно, сразу на трамвай... Все, смылся! Теперь ищи-свищи его...
Брюханов подскочил на стуле:
— Отпустил, говоришь?!
— На все четыре стороны. И денег на дорогу дал.
Начальник отдела кадров забегал по кабинету.
— Так, так... — злорадно протянул он, остановившись перед тяжело отдувавшимся Синицыным. — Вот оно, своеволие... Ладно, мы примем кардинальные меры. Надо придать этому факту политическую оценку...— Брюханов взмахнул кулаком, словно рубанул саблей. — Надо одернуть зарвавшихся... Вы, капитан Синичкин...
— Синицын,— поправил тот.
— Да, да, Синичкин,— не слушая его, продолжал вошедший в раж полковник, — вы поступили по-партийному, принципиально и правильно, рассказав об этом мне. Вы молодец, я так считаю. Кто-нибудь еще знает?